Голубиная книга. Славянская космогония - страница 68
Миф этот напоминает другие индоевропейские мифы — о похищении огня Прометеем или индийским Матаришваном, меда поэзии — Одином, амриты (напитка бессмертия) — Вишну или Гарудой, сомы (другого чудесного напитка) — орлом Индры. В основе их — общеиндоевропейский миф о похищении священного напитка. К народам же Северной Евразии этот миф почти не проникал. Только у монголов громовник Очирвани ныряет за молнией.
Вконец раздосадованный черт сооружает подземную темницу с оковами, чтобы заточить туда Бога или Михаила. Но Бог сам хитростью заманивает черта в эту темницу и сковывает его. Тщетно черти грызут оковы — на Великдень цепи снова укрепляются. И так будет, пока люди не перестанут соблюдать пасхальные обычаи. Тогда черт (Гаргон) вырвется на волю, и наступит конец света. Илья-громовник погибнет в битве, и от его крови вспыхнет пожар, в котором и погибнет мир.
В основе здесь — еще один общеиндоевропейский миф, трагический и величественный. Лучше всего он сохранился у иранцев и скандинавов. Злой бог (царь-дракон Ажи-Дахака или коварный Локи, владыка нижнего мира) скован в подземелье. В конце времен он вырвется на волю, и настанет светопреставление. Разразится последняя битва сил света и тьмы. Падут многие боги, в том числе и громовник Тор в схватке с мировым змеем. Вспыхнет мировой пожар, и в нем погибнет мир — но не исчезнет, а возродится обновленным. А что же владыка тьмы? Иранцы полагали, что Ахриман либо обратится, наконец, к добру, либо будет выброшен за пределы мира. Скандинавы — что Локи погибнет в битве. Среди уральских народов миф о мировом пожаре известен лишь обским уграм.
Христианский Апокалипсис — во многом лишь подражание иранскому мифу. В последнем есть и Спаситель-Саошьянт (даже не один, а три), и битва сил Света и Тьмы, и победа героя Кересаспы (напоминающего громовника) над Ажи-Дахакой, вырвавшимся из оков, и воскресение мертвых, и Страшный суд, и пожар, обновляющий мир. Еврейские раввины и пророки довольно легко перенимали иранские мифы — вероятно, потому что сами евреи были такими же недавними варварами, как персы. Ученые жрецы Египта и Месопотамии угодничали перед персидскими царями, но заимствовать что-либо из мифов и религиозных идей более молодых народов не считали нужным.
Как видим, славянский миф о творении мира двумя богами-антагонистами — не просто путаный пересказ Библии или еретических писаний темными крестьянами. В мифе этом отразились многие тысячелетия истории славян и их соседей. Образы владык верхнего и нижнего миров (Зевс и Аид, Один и Локи, Брахма и Шива и т. д.) были уже в общеиндоевропейской мифологии, но только под влиянием иранцев (в свою очередь, испытавших уральское влияние) эти боги стали у славян творцами и повелителями мира, братьями-соперниками, воплощением вечной борьбы Добра и Зла. От ариев к славянам перешел и образ ныряющего солнечного вепря. Миф о ныряющем демиурге-птице был перенят славянами позднее уже от самих урало-алтайцев (финнов и тюрок-гуннов). От них же перешли и многие детали дуалистического мифа о создании мира и человека: от встречи двух демиургов-птиц до договора о судьбе человеческих душ. Мифы же о битве богов и бесов за небо, о похищении небесным богом огненной ценности, о грядущей войне богов с демонами и космическом пожаре — индоевропейское наследие. Влияние же христианства, как православного, так и еретическо-богомильского, свелось к «перекодировке», замене языческих персонажей на библейских и усвоению отдельных деталей мифа (вроде создания Евы из ребра). Этот процесс прошел тем легче, что многие важные моменты дуалистического мифа были еще раньше переняты создателями Библии и манихеями от иранцев.
Заимствование чужих мифов и верований в древности вовсе не было «обезьянничаньем» «низшей расы» перед «культуртрегерами». Ведь осуществляли его виднейшие умы племени или народа: шаманы, жрецы. Славянские волхвы перенимали не бездумно, а творчески. Не могли они принять, например, идею тюркских шаманов о том, что все души по смерти попадают к злому Эрлику. И создали по образцу давнего мифа о похищении огненной ценности миф об освобождении душ Даждьбогом. Столь же неприемлемой для славян оказалась идея всемогущего и потому всегда правого Бога, Бога-деспота, ревнивого и мстительного. Бог народных легенд действительно всегда добр, даже к своему бессовестному брату, но он не всемогущ. Его можно обмануть, перехитрить, победы в бою даются ему нелегко. Но он не станет мучить и карать безвинного. И не мог он тысячи лет отдавать души всех потомков Адама сатане — это черт обманул Адама или Бога.
