Кей не стала бы так скучать по Карсону, как Тэм. Но видеть пустое сидение рядом с Тэм, видеть, что она одна не целует своего парня, было ещё одним доказательством того, насколько все стало далеко от нормы. Кей задумалась, станет ли все когда-нибудь снова нормальным.
— Мои родные ждут, что будет дальше, — сказал Джон. — Мы останемся, пока не начнется официальная эвакуация.
К Кей сердце ёкнуло, когда она подумала, что Джон может уехать. Ей стало интересно, останется ли он, если она его попросит.
— Даже если уехать, я не уверена, что где-то сейчас действительно безопасно, — сказала Кей. Хотя, вряд ли это кого-то могло успокоить.
— А что говорит твоя мама? — спросила Тэм, вытирая лицо и приходя в себя. — Вы, ребята тоже собираетесь уехать?
— Не думаю, что мы когда-нибудь уедем, — ответила Кей. Все, что у них было, было здесь. Все, что у них осталось. И Артегал, она должна рассказать им. Она должна рассказать им прямо сейчас. Но она так долго хранила этот секрет, а привычки так трудно ломать.
Они затихли, затем принесли еду. Тэм взяла только газировку. Кей поделилась с ней картошкой фри, но никто из них не хотел особенно есть.
Тэм оглянулась вокруг, потом наклонилась к Кей.
— Это так грубо, то, как люди смотрят на тебя.
Кей отмахнулась.
— Подозреваю, я что-то вроде знаменитости из-за моего папы.
Наступила ещё одна неловкая пауза. Джон взял ее за руку.
— Все равно это грубо.
Кей было и без этого, о чем подумать. Пусть себе смотрят. Если ее план сработает, она станет ещё более знаменитой, даже если она и не поэтому собиралась сделать так.
Зазвонил телефон Тэм. Это оказалась ее мама, она звала ее домой. Кей не помнила, чтобы мать Тэм звонила ей, когда они куда-нибудь ходили. Мама Тэм, казалось, придерживалась теории нарочито-невнимательного воспитания. Но сейчас она волновалась.
Тэм крепко обняла их обоих и ушла.
У Кей оставалось не так много времени, чтобы рассказать Джону. Было уже шесть часов.
— Хочешь уйти отсюда? — спросила она.
Казалось, Джон был согласен со всем, что хотела она. Она заплатили по счету и вышли.
— Куда мы теперь, Кей?
Она огляделась, и, конечно же, через дорогу был припаркован темный седан. Она заметила только двоих мужчин на передних сидениях. Они ничего не делали.
— Хочешь, прогуляемся пешком куда-нибудь? Может быть, к Красному Холму? — это был перевалочный пункт за городом в противоположной от границы стороне. Может быть, если военные не будут думать, что она сбежит, чтобы прокрасться через границу, тогда они не последуют за ней.
— Немного поздно, тебе не кажется?
Солнце уже садилось, у них была ещё пара часов сумерек, пока совсем не стемнеет. У нее был проблесковый маячок в бардачке.
— Я просто хочу ненадолго выбраться из города.
Он пожал плечами.
— Твоя машина или моя?
— Обе. Ты можешь поехать за мной?
Она была благодарна за то, что он не задавал вопросов. Казалось, он сам хотел этого. Как только она выехала с парковки у Альпийской, стала держать в поле зрения седан. Джон поехал за ней на своем подержанном грузовике. Они оба свернули к выезду из города на шоссе и поехали к Красному Холму. Она потеряла из виду седан, который не последовал за ними немедленно. Она вздохнула.
А теперь им нужно было торопиться.
Спустя пятнадцать минут, она добралась до перевалочной базы и заехала в самый дальний угол, который был укрыт деревьями, из-за которых там было темнее всего. Она открыла багажник джипа ещё до того, как Джон припарковался.
Она перепроверила узлы на страховочной верёвке, нейлоновые ремни и карабины, упряжь, вещмешок и грелки для рук — в десятый раз удостоверяясь, что все на месте.
— Кей, что происходит? — сказал Джон, подходя к ней. Он увидел снаряжение и растерялся ещё больше. — Что ты делаешь? Ты же не собираешься залезть на гору прямо сейчас…
Ну, вот и пришло время. Момент истины. Насколько мало она может сказать, чтобы он не догадался об остальном? И если догадается, что сделает?
— Я хочу попросить тебя об очень большом одолжении, — вздрогнув, сказала она, не зная, как спросить о том, о чем собиралась.
— Конечно. О каком?
Внезапно она передумала втягивать его во все это. Она не хотела доставить ему неприятности или подвергнуть опасности.
