– Отчаявшиеся, одинокие дети – что это доказывает?
– А Эла. Смеялась. А Олхейдо принял участие в делах семьи.
– А Квим?
– Под конец и он прекратил бубнить, что неверному не место в нашем доме.
– Я рада за вашу семью, Майро. Я надеюсь, он излечит вас окончательно. Я тоже – я тоже заметила, что ты изменился. Мне кажется, у тебя появилась надежда, я не видела тебя таким уже много лет. Но не приводи его сюда.
Задумавшись, Майро прикусил щеку. Затем он зашагал прочь. Аунда догнала его и взяла за руку. Они вышли на открытое пространство. Одиноко стоящее дерево Рутера загораживало их от калитки.
– Ты не можешь бросить меня так! – умоляюще сказала она. – Не уходи от меня!
– Я знаю, ты права, – произнес Майро, – но я не могу объяснить тебе свои чувства. Когда он был у нас дома, было как будто – было так, если бы Лайбо пришел туда.
– Отец ненавидел твою мать, Майро. Он никогда бы не пришел к вам.
– Но если бы он пришел. Говорящий вел себя у нас так, как Лайбо вел себя на станции. Ты понимаешь?
– А ты? Он приходит и ведет себя так, как твой отец никогда себя не вел, и каждый из вас переворачивается и поднимает лапки, как щенок.
Ее лицо пылало яростью. Майро захотелось ударить ее. Вместо этого, он подошел к дереву и погладил его. Только за четверть века оно выросло до восьмидесяти сантиметров в диаметре. Его кора была грубой и шершавой.
Неровность коры больно царапнула руку.
Она шла сзади него.
– Прости меня, Майро, я не хотела, я не думала…
– Ты думала, но это глупо и эгоистично…
– Да, глупо, я…
– Мой отец был подонком, но это не значит, что я готов лизать руки первому встречному дяде, погладившему меня по головке.
Она погладила его по голове, плечам, спине.
– Я знаю, знаю, знаю…
– Потому что я знаю, что значит хороший человек – не обязательно отец, просто хороший человек. Я знал Лайбо, ведь так? И когда я говорю, что этот Говорящий, этот Эндрю Виггин, для меня как Лайбо, ты лучше слушай меня, выслушай до конца, а не отмахивайся как хныканья, как от рама!
– Я буду слушать. Я хочу встретиться с ним, Майро.
Майро удивился самому себе. Он плакал. Это тоже было достижением Говорящего, хотя его не было рядом. Он дал волю его чувствам, освободил от тяжести в сердце, и теперь Майро уже не мог остановиться.
– Ты права, да, – мягко сказал Майро, его голос срывался от эмоций. Я увидел его, его терапию, и подумал, как хорошо, если бы он был моим отцом.
Он повернулся к Аунде, не заботясь, что она увидит его красные глаза и заплаканное лицо.
– Эти слова я говорил всякий раз, когда возвращался домой со станции зенадоров. Если бы Лайбо был моим отцом, если бы я был его сыном.
Она улыбнулась и обняла его. Ее волосы высушили слезы с его лица.
– Ах, Майро, я рада, что он не твой отец. Потому что иначе я была бы твоей сестрой, и у меня не было бы надежды иметь тебя, иметь для себя.
Правило 1. Все Дети, разделяющие Учение Христа, обязаны вступать в брак, иначе они будут вне закона; все Дети обязаны соблюдать обет целомудрия.
Вопрос 1: Почему необходим брак?
Глупый вопрос, зачем необходим брак? Любовь – единственные узы, связывающие меня с моим любимым. Брак – это не есть договор между мужчиной и женщиной, даже звери ищут себе пару и рождают потомство. Брак – это договор между мужчиной и женщиной с одной стороны, и обществом, в котором они живут, с другой. Сочетаться браком по законам общества, значит стать его полноправным гражданином, а отвергнуть брак означает стать отверженным обществом, изгнанником. Ребенок, родившийся вне закона, это раб, изменник.
Главная заповедь моего человеческого сообщества заключается в том, что подлинными взрослыми являются лишь те, кто свято соблюдает законы, табу и обычаи бракосочетания.
Вопрос 2: Почему тем, кто посвящается в духовный сан, а именно, монахам и монашкам, предписано безбрачие?
Для отделения их от общества. Монахи и монашки – это слуги, а не граждане. Они прислуживают Церкви, но не составляют саму Церковь.
Материнская Церковь – это невеста, а Христос – жених; монахи и монашки просто гости на свадьбе, они отвергают полноправное гражданство в обществе Христа, чтобы стать его слугами.
