— Этих клиник сейчас как собак нерезаных. А зубы лечить негде — цены кусаются.
— О! А у нас цены — для народу будуть.
— Вас же бить через день будуть.
— Будь спок, мужик! Забыл, какая у меня крыша?
— Если знал…
— У Ирки же дядька родный в МИДе.
— А, да… Он замом сейчас, вот–вот министром станет.
— Вот–вот! В курсе, чем страна дышит… А мы там, знаешь… — Виктор продолжает о чем–то оживленно рассказывать, энергично жестикулируя.
«Славный ты наш дантист… Мне бы твои проблемы, доктор…
Стоп! Доктор… доктор — рецепт — лекарство… О’кей, как ты говоришь. Может, мне тебя как раз Тот Самый послал? А?..»
Виктор, закончив рассказ, обращается к Льву:
— Ну а ты как?
— Я как?.. Давай выпьем.
— Что тебе — мартини, «Смирноффа»?..
— Мартини… Как у нас с этикетом — можно мартини ветчиной с маслинами закушивать?
— Можно. Только наоборот — ветчину с маслинами запивать мартинями.
— Пардон…
— Эх, мужик! Не тиранили тебя этикетами да протоколами… Так что ты — как это ты из программистов в таксисты подался?
— Завод наш распинали…
— Фиговые дела на Родине, если таких программистов распинывают!
— Мне предложили работу… но не совсем по мне, вот я и ушел. Лицензию взял — зарабатываю не меньше… Иногда по старой памяти приглашают на несколько дней то туда, то сюда… наладка, учеба. Платят тоже хорошо. На заводе за месяц столько не выходило. Так что — и квалификацию не теряю, и на жизнь хватает…
— О! Теперь за жизнь! Почему здесь? С кем? Где она? Давай — в свободной форме… порядочек–то в квартире холостяцкий!..
— Чего рассказывать? Жену мою ты видел — Анну…
— Да, мужик! Мы тогда покачнулись все! Это ж надо — в тридцать стать холостяком, да еще каким — матерым, железобетонным холостяком! А потом, в сорок три такую даму отхватить!.. И ведь никто ничего не знал. Телефон, говорят, молчит… залег наш Левчик на дно. Я, конечно, гад — не писал… Но там такая жизнь бурная… Ну так что?.. рассказывай.
— Вот и все.
— Ха! Рассказал мне друг за жизнь! Где женато? Это ее дом?
— Ее.
— А твоя хрущоба?
— Продали.
— Неплохо, поди, продали? У тебя ж там такое было — не разберешь сразу, куда попал…
— Неплохо.
— А жигуль?
— Тоже.
— Лева, не рассказ, а песня! Где твоя рыжеволосая Анна?
— В отпуске.
— А ты?.. Ладно, не темни — разошлись?
— Да нет, все о’кей, как ты выражаешься… Налей водки… в стакан.
— Так… Мужик, ты если о’кей говоришь, так у тебя физиономия отставать не должна… А у тебя на ней фигня какая–то нарисована, а не о’кей.
Виктор озадаченно смотрит на Льва и наливает ему в стопку. Тот переливает в стакан и доливает до половины. Выпивает как воду.
— Дай сигару.
— На! Ты хоть курил их?.. Не затягивайся сильно.
Лев закуривает. Откидывается на спинку дивана, с наслаждением выдыхает густой дым в потолок и говорит будничным тоном:
— Анна в больнице… умирает от рака.
Виктор присвистнул:
— Прости, мужик… Неожиданно…
— Прощаю.
Лев наливает еще водки — себе и Виктору.
— Ну, будем! — Выпивает, не дожидаясь друга, затягивается.
— Э, ты полегче, закусывай давай. И про Анну живо все по порядку! Рак чего, когда началось, что сейчас?
— Почка правая… Зимой заболела, в апреле положили на химию. Не помогло… — Снова выпивает и затягивается. Его на глазах развозит. — Сейчас на наркотиках…
— Что колют?
— А фиг его… Сегодня сменили… она бредит… я чуть не рехнулся… думал, все… Нет моей Белки.
— При смене это бывает… Так, завтра… а, елки, уже сегодня — едем к лечащему. Я беру это в свои руки.
— Ты что, онколог? Ты ж дантист…
— Я, Лева, врач! И связи у меня не где–нибудь, а в крупнейшей мировой клинике.
— А мне бы очень пригодились твои связи с аптекой за углом… ик!
— Не понял.
— Налей! Я тебе гени… ик! гениальный план расскажу… ты ик! в этом плане записан… поможешь мне его астюстествить… ик!
— Хватит пить! Что за план?
— Хочу увезти Белку на какие–нибудь Багамы… кстати, посоветуй, а? ик!
— Посоветую. Дальше?
— А дальше… мы живем там, сколько нам оттуда, — показывает пальцем в потолок, — спустят… И ти–и–ик! ти–и–хо уходим вместе. Помнишь Грина: они жили долго и счастливо… мы жили недолго и счастливо… Мне нужно лекарство. Денег у нас куча… Хочешь — квартиру оставлю… Все равно ик! пропадет…
