Таким образом остается лишь 27 фунтов, т.-е. менее одного фунта в день. И это почти при полном отсутствіи всяких запасов, всяких круп, овощей и т. п.; капуста, картофель, лук также не родились в нынешнем году.
В силу необходимости населеніе вынуждено прибегать к суррогатам. Хлеб из лебеды и лепешки из молотых жолудей, с самой незначительной примесью муки, можно встретить везде, где только уродилась лебеда и где крестьяне имеют возможность пользоваться жолудями. Мякина и отруби также идут на хлеб. Наверное вам не раз случалось видеть хлеб, приготовленный из подобных суррогатов. Образцы его мы разсылали многим профессорам-медикам, в редакціи газет и т. д. Без отвращенія невозможно видеть этот хлеб. Это прямо нечто ужасное, потрясающее нервы.
В виду того, что в некоторых селах Бугульминскаго уезда от употребленія хлеба из желудевой муки были случаи отравленія, местное начальство воспретило мельникам молоть жолуди. Но голодные крестьяне и тут нашлись: они начали печь жолуди на угольях и есть их в таком виде. Но есть местности, где и суррогатов нет, где лебеда не уродилась и где нет дубовых лесов, а следовательно нет и жолудей. В некоторых местах (например, в селе Апакове, Ставропольскаго уезда) крестьяне пробовали было кормить скот и домашнюю птицу желудевой мукой, но скот от нея начал болеть, а куры—дохнуть.
Заработков на местах пока нет никаких, на сторону же могут отправиться только люди средняго достатка, у которых есть полушубок, чепан, обувь и проч.; между тем у очень многих крестьян, особенно в татарских деревнях, ничего этого нет; здесь вы то и дело встречаете мужиков, одетых в какія-то рубища, чрез которыя сквозит голое тело. О детях и говорить нечего. В очень многих семьях дети имеют только по одной рубахе; поэтому, когда мать стирает и затем сушит белье, то дети совершенно голыя сидят на печке или жмутся на шестке. У многих же детей совсем нет никакого белья, так что и в школу ученики зачастую приходят в одном верхнем платье, одетом прямо на голое тело и которое поэтому они уже не снимают во все время пребыванія в школе.
В татарских селах можно зачастую видеть, как дети совсем босыя бегут в столовыя по снегу и морозу. Другія же кое-как обертывают ноги в разныя тряпки, прикрываются разными лохмотьями, а иногда даже, просто завернувшись в какую-нибудь грязную рогожку, бегут в столовую. Там, где нет столовых, дети, как и взрослые, едят только впроголодь, поэтому в школе они скоро утомляются, становятся вялыми и как бы сонными.
Затем населеніе страшно страдает от недостатка топлива. Дров нет, солома баснословно вздорожала: пуд стоит теперь 50 копеек! Это нечто неслыханное и небывалое, так как в обыкновенное время воз соломы стоит 15 копеек. Кизяка тоже нет, потому что лошади и коровы больше чем на половину распроданы на сторону или прирезаны.
От безкормицы лошади обезсилели до того, что буквально едва таскают ноги. Вот факт: одно сельское общество Ставропольскаго уезда, сколотивши последнія крохи, купило дров в удельном лесу. Но тут опять беда: оказалось что не на чем вывезти эти дрова, так как лошади не везут. Во многих дворах и теперь подвешивают уже лошадей... Есть села, в которых число безлошадных домохозяев равняется 40%.
Распродается за безценок скот, распродается на базарах всякое имущество: перины, самовары, „лишняя“ одежда, всякій домашній скарб—словом все, что только можно продать. В избах—голыя стены: все продано или заложено. У некоторых даже лотки для хлеба проданы.
Особенно ужасающая нужда поражает вас в татарских и инородческих селах—здесь уже прямая, ничем не покрытая нищета и притом массовая: в некоторых селах таких разоренных домов 60, 70 и даже 80%. Здесь встречаются не десятки, а сотни людей больных, исхудалых, изнуренных голодом.
Встречаются семьи, не евшія по два и по три дня. Нищіе по селам и деревням ходят целыми толпами, но подающих милостыню с каждым днем становится все меньше и меньше. Народ не только голодает, но и разоряется.
Несмотря на все это, местная администрація упорно продолжает стоять на том, что голода нет, а есть лишь „недород". При открытіи губернскаго земскаго собранія г. Кондоиди сказал речь, в которой развязно утверждал, что печать раздувает голод, что нужда замечается лишь в очень немногих местностях губерніи и т. д. Речь эта произвела тяжелое впечатленіе на всех, кто знаком с положеніем дела в уездах, но „Московскія Ведомости” пришли в восторг от этой речи и наговорили много комплиментов по адресу г-на Кондоиди.