„Передайте, пожалуйста, на первом заседаніи (самарскаго частнаго) кружка то, что происходит у нас в Ташолке,—писал г. К—ов.—Помощь детям у нас организовалась порядочно, из 437 нуждающихся пользуются пропитаніем 333; число это может быть увеличено до 400, и тогда почти все дети будут сыты.
„Это было бы очень пріятно, если бы матери и отцы их также были сыты и здоровы. Но этого-то как раз и нет. Приходит рабочее время. Нужны сила, здоровье. А куда же годен хворый человек? Какой он работник? Вот и опять в перспективе виднеется мрачная картина. Дорогое время пропущено. Полевыя работы не сделаны—и опять голодовка. Теперь уже нельзя (будет) свалить на засуху, саранчу, червя и других козлов отпущенія. Правда, теперь пострадают не все семьи, а только те, где есть больные, но это нисколько не изменяет существа дела. Мне думается, что остановиться на помощи (одним) детям нельзя, если только есть возможность итти дальше. А возможность эта должна быть.
„Теперь у нас в Ташолке распространяется цынга. Некоторые больные (я знаю человек десять) уже совсем лежат. Нужно видеть этих больных, чтобы понять всю горечь их существованія. Разлагаться заживо, при сознаніи и страшных страданіях!.. Я не знаю, может ли быть что-нибудь мучительнее этого.
„И вот приходится быть очевидцем медленнаго угасанія многих поильцев и кормильцев. А тут еще примешивается сознаніе, что достаточно было бы дать этим больным: чаю с лимоном, горячей здоровой пищи и т. п., то-есть того, чем мы, здоровые, пользуемся ежедневно и, так сказать, безсознательно, и они все встали бы на ноги. Тогда делается до того гадко, что рад бы сам захворать цынгой.
„У нас на 2.000 жителей нет фельдшера. Поэтому, как только я пріехал, меня стали всюду приглашать смотреть больных. Но что мог я сделать? Я мог только дать некоторым чаю и сахару, сказать несколько рецептов укрепленія зубов, наговорить кучу сочувствій, сожаленій и т. д. и в конце концов с горечью сознаться в душе, что ничего не сделал. На первое время я хотя давал чай, сахар, особенно слабым — белый хлеб, потом Елизавета Андреевна Сосновская >8) дала мне для больных краснаго вина, морсу, мяты, так что я хоть что-нибудь, да давал больным. А теперь я не могу делать и этого. Своих денег у меня нет, а (самарскій) кружок, как мне известно, не задается целью помогать взрослым больным.
Мало того, я прежде утешал больных скорым пріездом врача, так как, по моему настоянію, сельскими властями был послан рапорт о цынге в Ташолке—в волостное правленіе и к земскому врачу г. Глушкову. Но теперь я не могу делать и этого, потому что от медицинскаго персонала слыхал, что не имеет смысла народ „булгачить", ибо цынга существует во всех селеніях, а всех все равно не вылечишь.
„Значит, не будет у нас больным никакой помощи. „Выздороветь, так сами выздоровеют, а умереть, так умрут". Может-быть, это так и будет, но мне кажется, преступно не ударить палец о палец для измененія такого порядка.
„Лично у меня теперь назрел такой план: всех больных теперь в Ташолке я знаю человек 50— 60. Вот для них и устроить бы спеціальную столовую, где готовились бы кушанья, полезныя цынготным. Далее им выдавался бы чай-сахар, особенно слабым—белый хлеб и т. д. Еще лучше бы было, если бы пріехал в Ташолку студент-медик, фельдшер или сестра милосердія. Между больными чаще всего встречаются женщины. Много молодых. Есть беременныя. У некоторых грудныя дети.
„Во что бы то ни стало им нужно помочь. Если нельзя это устроить от кружка, то нельзя ли как-нибудь частно? Будьте любезны, А. С., напишите Мне свой личный взгляд, что мне делать в таком положеніи? Как отнесется кружок к моему предложенію?"
Письмо это не только ярко рисует печальное положеніе крестьян села Ташолок во время голо-
довки, но вместе с тем знакомит и с отношеніем автора письма к тому, что ему пришлось встретить в этом селе, с его первыми непосредственными впечатленіями, вынесенными от тяжелой мрачной действительности.
Само собою разумеется, что письмо это немедленно же было сообщено мною комитету самарскаго кружка, который, однако, и на этот раз не нашел возможным отступить от раз поставленной задачи—помогать одним детям. В виду этого по необходимости пришлось искать помощи в других учрежденіях.
