– Нет, – нехотя произнес я. – Я здесь работаю.
– Где?
Я мотнул головой через плечо.
– Там? – недоверчиво воскликнула Шарлотта.
– В отделе писем? – спросила Ма.
– Нет. – Щеки у меня запылали. – Можно сказать… в отделе текстов.
– Ты копировщик?
– О, ради бога, Ма. – Лицо Шарлотты вспыхнуло. – Он имеет в виду писательскую работу, верно? Сценарии?!
Последнее было верной догадкой. Все лица вокруг Шарлотты и Ма загорелись румянцем.
– Боже мой! – воскликнула мать Шарлотты. – Не может быть!
– Так и есть, – почти шепотом сказал я. – Я работаю над фильмом вместе с Фрицем Вонгом. «Цезарь и Христос».
Долгое, ошеломленное молчание. Ноги зашаркали. Рты приоткрылись.
– Мы не могли бы… – начал кто-то, – попросить у вас…
Но Шарлотта сама закончила фразу:
– Ваш автограф. Пожалуйста!
– Я…
Но все руки с карандашами и белыми карточками уже протянулись ко мне.
Я стыдливо взял Шарлоттину карточку и написал свою фамилию. Мать недоверчиво посмотрела на подпись, перевернутую вверх ногами.
– Напиши название фильма, над которым ты работаешь, – попросила Ма. – «Христос и Цезарь».
– А после своей фамилии напиши еще: «Псих», – подсказала Шарлотта.
Я написал: «Псих».
Чувствуя себя полнейшим кретином, я стоял в углублении водостока, а надо мной склонялись все эти головы, и все эти несчастные, пропащие чудаки, прищурившись, разглядывали подпись, чтобы угадать, кто я такой.
Чтобы как-то скрыть свое смущение, я спросил:
– А где Кларенс?
Шарлотта с матерью открыли от удивления рты.
– Ты и его помнишь?
– Как можно забыть Кларенса с его папками и пальто! – отозвался я, ставя росчерки.
– Он еще не звонил, – раздраженно сказала Ма.
– Не звонил? – Я в удивлении поднял глаза.
– Примерно в это время он звонит вон на тот таксофон напротив, спрашивает, что было, кто выходил и все в таком духе, – ответила Шарлотта. – Экономит время. Спать ложится поздно, так как по ночам обычно торчит у ресторанов.
– Я знаю.
Я поставил последний автограф, сгорая от непозволительного восторга. Я все еще не мог смотреть на своих новых поклонников, которые улыбались мне, словно я только что одним прыжком перемахнул через всю Галилею.
На другой стороне улицы в стеклянной будке зазвонил телефон.
– А вот и Кларенс! – сказала Ма.
– Простите… – Шарлотта направилась к телефону.
– Пожалуйста. – Я тронул ее за локоть. – Столько лет прошло. Сделаем ему сюрприз? – Я переводил взгляд с Шарлотты на Ма и снова на Шарлотту. – Согласны?
– Ну что ж, ладно, – проворчала Ма.
– Давай, – сказала Шарлотта.
Телефон все еще звонил. Я подбежал и снял трубку.
– Кларенс? – произнес я.
– Кто это?! – закричал он с внезапным недоверием.
Я попытался объяснить поподробнее, но в конце концов остановился на старом своем прозвище Псих.
Все это не возымело никакого действия на Кларенса.
– Где Шарлотта или Ма? Я болен.
«Болен, – подумал я, – или, как Рой, вдруг перепугался?»
– Кларенс, где ты живешь? – спросил я.
– Что?!
– Дай мне хотя бы твой телефон…
– Я никому не даю свой телефон! Меня ограбят! Мои фотографии. Мои сокровища!
– Кларенс! – умолял я. – Я был прошлой ночью в «Браун-дерби».
Молчание.
– Кларенс? – окликнул я. – Мне нужна твоя помощь, чтобы кое-кого опознать.
Клянусь, я слышал, как бьется его заячье сердечко на том конце провода. Слышал, как его глазки альбиноса дергаются в глазницах.
– Кларенс, – сказал я, – пожалуйста! Запиши мою фамилию и номера телефонов.
Я продиктовал.
– Позвони или напиши на студию. Я видел того человека, который чуть не ударил тебя вчера ночью. За что? Кто?..
Щелчок. Гудки.
Кларенс, где бы он ни был, исчез.
Я перешел через улицу, словно во сне.
– Кларенс не придет.
– Что ты имеешь в виду? – с упреком сказала Шарлотта. – Он всегда приходит!
– Что ты ему сказал?! – Мать Шарлотты повернулась ко мне своим левым, злым, глазом.
– Он болен.
«Болен, как Рой, – подумал я. – Болен, как я».
– Кто-нибудь знает, где он живет?
Все отрицательно покачали головой.
– Думаю, ты мог бы проследить за ним! – Шарлотта остановилась и засмеялась сама над собой. – То есть…
Кто-то сказал:
– Я видел его однажды в Бичвуде. Во дворе, среди одноэтажек…
– У него есть фамилия?
Нет. Как и у остальных – за все эти долгие годы. Никаких фамилий.
