– Панихида! – воскликнул он.
– Таков мой талант, – ответил сфинкс. – Мы решили, что крупное существо может оказаться полезным в нашем путешествии.
Гранди припомнил: талант Панихиды заключался в способности изменять облик. Он имел ту же природу, что и дар принца Дольфа, но последний, будучи волшебником, мог преображаться мгновенно, а Панихида, дочь человека и демонессы, делала это поэтапно, фаза за фазой. На то, чтобы увеличиться до размера сфинкса, принять его облик и обрести соответствующую массу, у нее ушло часа три. Столько же времени потребуется и на обратный процесс.
Но Панихида, безусловно, права – огромное чудовище может значительно облегчить путь к озеру Огр-Ызок. Сфинксу ничего не стоило нести на спине не только кровать, но и всю компанию, да и ведьма вряд ли решится напасть на этакую громадину.
Близилась ночь. Перед путниками встал вопрос, как поступить с наоборотным деревом. Щепочки стоило прихватить с собой, но Панихида не могла нести их – это изменило бы ее состояние, достигнутое магическим способом. Если дерево возьмет кто-то другой, ему придется двигаться отдельно от прочих, что неудобно в лучшем случае и опасно в худшем. Вполне вероятно, что ведьма только и ждет, когда путники разделятся.
– Придется его оставить, – с сожалением произнес Гранди. – Мы не можем все время оставаться в круге, а в пути наоборотное дерево будет для нас опаснее, чем для ведьмы.
– А может, собрать все щепки в мешок, прицепить к длинной привязи, и пусть волочатся сзади? – предложил Джордан.
На том и порешили. Мешок со щепками прикрепили к длинной лозе, другой конец которой узлом привязали к хвосту сфинкса. Выглядело это чудно, но казалось вполне разумным.
Джордан взгромоздил кровать на спину Панихиды и закрепил ее там. Храповик забрался наверх и помог подняться Гранди с Рапунцель.
Джордан остался на земле, – он предпочитал передвигаться на своих двоих.
Сфинкс тронулся с места. Чудовище вышагивало неторопливо, но гигантские шаги делали продвижение довольно быстрым. Кусты и деревья проплывали мимо.
Храповик был заинтригован – впервые в жизни он путешествовал на кровати, а не сидел под ней. У подкроватного чудовища не было ни глаз, ни ушей, однако видело и слышало оно отменно.
Кататься на сфинксе ему явно понравилось – несколько раз большие пальцы мохнатых лап поднимались вверх в знак одобрения. К счастью, луна в эту ночь была на ущербе, светила тускло и не могла испортить Храповику удовольствия.
Вскоре путники вышли из джунглей, теперь перед ними простирались болотистые луга. Вокруг, куда только достигал взор, колыхалось море травы с редкими вкраплениями небольших рощиц.
– Бывали вы здесь раньше? – спросил Гранди сфинкса.
– Нет. Мы спустились к озеру с севера, пройдя через весь Ксанф. Но таких полей нам не встречалось.
– Это Вековечные Поля, – сказала Рапунцель. – Озеро лежит сразу за ними. Кажется, с этим местом связано что-то чудное, но что именно, боюсь, мне неизвестно.
– Наверное, ведьма тебе не рассказала, – предположил Гранди.
– Вполне возможно. Она сообщала мне лишь то, что считала нужным. Да и я не заостряла на этом внимания, потому что никак не чаяла сюда попасть.
Сфинкс неуклонно продвигался вперед. Мили и мили травы оставались позади. Путники проходили мимо пальмовых рощиц, но пейзаж оставался неизменным. Миновала ночь, настал день, а впереди по-прежнему расстилалось бескрайнее поле.
Мимо, неуклюже хлопая крыльями, пролетела стайка упитанных птиц со свиными пятачками вместо клювов.
– Утки-хряквы, – пояснила Рапунцель. – Они гнездятся возле болот, потому что любят поваляться в грязи.
– А это кто? – Гранди показал на длинное зеленое пресмыкающееся, гревшееся на поверхности болотца в лучах утреннего солнца.
– Аллегория, – ответила девушка. – Говорят, они в родстве с метафорами, метонимиями, синекдохами и пародиями. Для неподготовленного человека вся эта гадость опасна.
Гранди и сам слышал о таких пресмыкающихся. Все они славились умением маскироваться, а пародии еще и дразнились не хуже самого голема. Но самыми вредными считались аллегории.
Зеленая тварь поплыла в сторону Джордана и выползла на илистый берег. Но стоило варвару прикоснуться к рукояти мяча, как аллегория передумала нападать. Повернувшись на коротеньких толстых ножках, она взмахнула хвостом и плюхнулась в воду. И то сказать, кому охота связываться с воином, который всегда готов к схватке?
