В следующие несколько недель мы с Эндрю продолжали переписываться, но уже не так, как раньше. Я просыпалась каждое утро, надеясь увидеть одно из его вдумчивых сообщений с поцелуем, но их не было. Я всегда спрашивала, как прошел его день на работе, как его семья и друзья. Он отвечал скупо, и это причиняло мне даже больше боли, чем если бы он не отвечал вовсе. Я все еще боялась спросить его, что пошло не так. Я не была готова услышать ответ, так что я не задавала вопрос. О том, как одиноко мне в этих почти несуществующих отношениях, помогал забыть только насыщенный график поездок.
От Эндрю я отправилась в Кингстон на свадьбу моей начальницы. Сразу после этого я полетела обратно в Ванкувер, забралась в машину и повезла мою подругу Кейси на выходной с девчонками. Мы проехали по шоссе I-5 до Портленда, где провели три дня за кофе и разговорами, обходя рестораны так усердно, будто пытались наесться перед смертью. Кофе в Stumptown, бранч в Tasty‘n‘Alder, обед в Pok Pok и мороженое в Salt & Straw. Если бы мы и правда умерли в те выходные, мы бы покинули мир с набитыми животами и улыбками на лицах. А я – еще и с телефоном в руке, потому что никак не могла перестать проверять, не прислал ли мне Эндрю текстовое сообщение. Меня бесило, что я оказалась в таком положении. Меня бесило, что я стала девушкой, которая сидит и ждет парня. Но я ждала и ждала и проверяла сообщения в моем телефоне. А они не приходили.
Через два дня после встречи с Кейси я вернулась из Портленда, отправилась в аэропорт и с тремя пересадками добралась в Новый Орлеан на конференцию (неприятная особенность жизни на западном побережье Канады состоит в том, что вам всегда нужно несколько перелетов, чтобы куда-то попасть). Я послала Эндрю сообщение, чтобы дать знать, что я благополучно добралась и мы снова в одном часовом поясе. Его ответы казались теплее – наши разговоры стали длиннее. Я наконец спросила, можем ли мы поговорить по телефону, и он согласился. Но тепла наших приветствий хватило только на пару минут, прежде чем он снова стал холоден, и тут я не выдержала. К черту стены. «Что с тобой происходит? – спросила я. – Почему ты такой отстраненный?» В нескольких коротких фразах он объяснил то, что я знала с того дня, как уехала из его дома: он не хотел серьезных отношений. Хотя я уже несколько недель ожидала такого ответа, слова сделали наш разрыв реальностью и раздавили меня. Следующие 24 часа в Новом Орлеане я провела в отеле, спрятавшись под одеялом.
Когда я наконец выбралась из постели, я была благодарна за то, что находилась в незнакомом городе, где собрались мои хорошие приятельницы со всей страны. Между сессиями конференции и нашими мероприятиями мы гуляли по Французскому кварталу и парку Луи Армстронга. Мы оставили кольца сахарной пудры на уличном столике после того, как напились кофе и объелись пончиками утром в Café du Monde. Мы ели сэндвичи-муфулетты из Central Grocery & Deli на ланч, джамбалайю и сэндвичи-побой на обед. И, конечно, вокруг играл джаз, весь этот джаз на Бурбон-стрит по вечерам.
Но как бы я ни была благодарна Новому Орлеану и моим подругам, мне не удавалось забыть о своей боли. Мне все время хотелось сделать хоть что-то, что порадовало бы меня, облегчило бы тяжесть на душе. Часто этим «чем-то» были мысли о том, что я могла бы купить. Вот что происходит, когда разбивается сердце. Вы пытаетесь исцелиться и решить все остальные проблемы в вашей жизни – даже те, которые на самом деле и не проблемы вовсе.
Все началось с ежедневника. За годы я толком не использовала ни один ежедневник. С самыми лучшими намерениями я покупала очередной и заполняла его первые три недели января, а потом забрасывала до мая. Тогда я брала его в руки и думала: «До чего пустая трата денег, нет смысла начинать снова, когда уже почти полгода прошло», – и ежедневник отправлялся в мусорное ведро. Но теперь я вернулась домой из Нового Орлеана, мечтала начать все сначала, и мне было нужно завести новый ежедневник. Правда, он был мне нужен. Тем более что я нашла идеальный ежедневник! В нем были разделы для личных и профессиональных задач, вдохновляющие цитаты и пустые страницы сзади, где я могла отмечать прочитанные книги. Это был ежедневник на 18 месяцев, так что я могла начать его сегодня и использовать до конца 2015 года. Он был идеальным. Он выглядел так, словно его создали специально для меня.
