День обещал быть жарким, хотя сейчас утренний ветерок, чуть колеблющий занавески на открытом окне, приятно холодил Санькину грудь. Со стороны Битцевского лесопарка, пышными зелеными волнами расплескавшегося у самого дома, ветер нес удивительно свежий запах молодой весенней листвы. Поднимающиеся на всхолмья Теплостанской возвышенности лесные волны были разноцветными – изумрудными и светло-салатовыми там, где росли березы, липы и старые битцевские ветлы, и темно-зелеными по ельникам и сосновым редколесьям. Санька потянулся, издав нечто среднее между сладострастным стоном и боевым мявом какой-нибудь фантастической гигантской кошки, подтянул трусы и порысил на кухню варить кофе.
Эти выходные он собирался посвятить отдыху. «Зловещий кратер Тихо», воспетый еще великолепным Саймаком, без остатка поглотил последние две недели его жизни, а между тем в Северном полушарии Земли бушевала весна, на Воробьевых горах в университетских парках зацветал жасмин, и, как всегда весной, безумно хотелось в поле, на дорогу, просто куда-нибудь в светлую даль.
Санька давно решил, что в первый же свободный день махнет на Яхрому, в любимую со школьных лет долину, стиснутую моренными холмами. По идее, проще всего было бы отправиться по Четвертому кольцу и перехватить дмитровский регулярный уже в Лобне, где Четвертое транспортное пересекается с Савеловской трассой. Дорога от Бутово до Лобни заняла бы у него минут тридцать. Однако Санька еще позавчера обещал шефу, что в понедельник рано утром все результаты и, главное, чертов разрез через борт кратера Тихо будут на кафедре, а значит, ему придется заехать в Университет и уже оттуда через весь город пилить на Савеловский вокзал.
Конечно, будь эта работа обычной, он просто скинул бы результаты по электронной почте и сэкономил бы полтора часа этого дивного весеннего утра. Однако работа обычной не была. Она была сложной – слишком сложной для того, чтобы доверять окончательную интерпретацию компьютеру. И Санька, обложившись пачками листов с расчетами, два дня ползал по расстеленным на полу ватманским листам с картами и чертежами, собственноручно вычерчивая линии геологических границ и пунктиры сдвиговых нарушений. Так что конечный результат его работы представлял собой рулон ватмана и пухлую пачку распечаток, расчетов и набросков.
Дело было не в какой-то особенной сложности объекта (хотя и геологически простым кратер Тихо вряд ли бы кто назвал). Дело было в качестве данных, которыми они с шефом располагали. Замеры магнитного поля были сделаны не по строгим и прямым профилям, параллельным плоскости требуемого разреза, а по каким-то прихотливым кривым, отображавшим на карте поездки сотрудников Станции-1 по своим делам (протонный магнитометр был просто привешен к борту транспорта, и никто на Луне не собирался гонять его специально ради прихотей ученых на Земле). Сейсмограммы локальных событий, с которыми вообще можно было работать, были сняты всего с трех расположенных в нужном районе слабосильных станций. И земная Дирекция Лунной программы пока не выказывала никакого желания забрасывать на Станцию-1 дополнительную сейсмологическую аппаратуру и отвлекать от работы людей на ее установку. Санька злился, шипел сквозь зубы, чертыхался, но на судьбу не пенял. Все-таки Станция-1 – промышленное предприятие, а не научная лаборатория, у них свои планы по добыче гелия-3 и по исследованию его перспектив. То, что РосКосмос вкупе с РАО ЕЭС (которому больше чем наполовину принадлежал весь проект «Гелий-3») вообще поддерживают «посторонние» исследования на поверхности, уже было огромным благом.
Когда Санька наконец выбрался из-под земли на Савеловской, его встретила настоящая полуденная жара (хотя не было еще и одиннадцати). Небо поблекло, утратив утреннюю голубизну, стало почти белесым, но настроения это не испортило. Санька бодро прошагал через площадь и нырнул в прохладу парадного входа вокзала.
Савеловский вокзал перестраивали одним из последних в Москве: не так уж велик был здесь пассажиропоток. Архитекторы сохранили старинный фасад здания, лишь подновив его и кое-что доработав. Зато внутри вокзал сиял никелем и массивным стеклом и поражал знатоков эргономичностью и простотой решений. Санька знакомой дорогой прошел к нужному порталу, купил билет и выбрался на перрон. Здесь тоже было упоительно прохладно: кондиционеры работали вовсю. Санька сбросил рюкзак на пол и уселся рядом с ним на скамейку ждать поезда.
