— Из этого я делаю вывод, что ты предоставляешь это сделать мне.
Его рука, вскинутая вверх в жесте отрицания, замерла в воздухе. Наконец, он медленно опустил ее.
— Боже мой, Джулия, когда ты успела набраться столько цинизма? — сказал он. Лицо его приняло озадаченное выражение, и он добавил, как будто эта мысль только что пришла ему в голову: — Или же ты настолько недовольна своим положением, что решила подыскать себе другое место, если на то пошло? Где я был, что не заметил этого?
Она бы и сама хотела знать ответ на этот вопрос. Она подумала, что это зрело в ней уже давно. Аллен не заметил этого, потому что до сих пор они редко спорили по важным вопросам, редко расставались друг с другом надолго.
— Давай не будем переходить на личности, если не возражаешь, — ответила она.
— Прекрасно, — сказал он после минутной паузы. — Да, я хотел попросить тебя поговорить с Буллом, но только для того, чтобы выяснить, нет ли какого-нибудь способа выйти из этого положения. Должен же быть какой-то выход. В конце концов, он твой отец!
— В этом-то все дело. — На Аллена эти слова, по-видимому, не произвели впечатления, он продолжал ждать от нее ответа. — Хорошо. Я поговорю с ним, но предупреждаю тебя, что из этого ничего не выйдет.
Аллен вскочил на ноги, обогнул стол и, взяв ее за руки, притянул к себе.
— Слава Богу, любимая, я знал, что ты разумный человек, и не ошибся. Ну, а теперь поцелуй меня, чтобы доказать, что ты не в обиде; ты знаешь, как я ненавижу ссоры. Кроме того, ты не встретила меня по-настоящему.
Она подняла голову навстречу его губам и больше по привычке, чем по желанию. Его губы были теплыми и даже приятными, прикосновение кратким. В ее голове виновато промелькнуло сравнение с поцелуями Рея. Где был жар, влечение, чувственность, нежность? Она усилием воли прогнала видение, чтобы сосредоточиться на том, что говорил ей Аллен.
— В награду за то, что ты проявила столько понимания, у меня есть для тебя хорошие новости. Что ты скажешь о том, что твой последний фильм «Опасные времена» выбран для открытия фестиваля «Женщины в кино» в этом году?
— Ты не шутишь? — Она немного отодвинулась, чтобы увидеть его лицо.
— Я узнал об этом на прошлой неделе. Твоя кандидатура выставлена на «хрустальную премию» для лучшего режиссера. Если ты победишь, то встанешь в один ряд с такими прославленными женщинами, как Эми Хе-керлинг и Марта Кулидж.
— На прошлой неделе? Ты узнал об этом на прошлой неделе и говоришь, мне это только сейчас?
— Я хотел сделать тебе сюрприз.
— Фестиваль открывается в конце этой недели. Ты бы мог предупредить меня заранее, чтобы я успела подготовиться.
— Но ведь ты не собиралась ехать туда, если я не ошибаюсь? Я думал, ты здесь так занята, что не бросишь работу только ради того, чтобы тебе похлопали несколько минут. Это, конечно, большая честь, но все же это не «Золотая премия».
Она уставилась на него, не в состоянии определить, то ли его пренебрежение относилось к ней и к ее фильму, то ли вообще ко всём режиссерам-женщинам, то ли оно было естественным, то ли намеренным, для того чтобы она не покидала съемочную площадку и тем самым не задерживала процесс. Во всяком случае, она была слишком уставшей для дальнейших споров и была слишком взволнована сюрпризами и ультиматумами Аллена, чтобы как-то реагировать. Со сдержанностью в голосе она произнесла:
— В нашем деле такую честь заслужить нелегко; я не откажусь от любой премии.
— Это, конечно, решать тебе.
— Да, — твердо сказала она и отступила от него. — А теперь я, пожалуй, вернусь к работе. Я все еще должна делать фильм, по крайней мере пока.
— Джулия! Подожди!
Она слышала, как он позвал ее, но, не обернувшись, вышла из комнаты.
Заниматься бумагами, накопившимися на ее рабочем столе, было выше ее сил. Это Джулия понимала. Ей нужно было отвлечься и получить успокоение от других людей, ей нужен был шум и суета съемочной площадки. Она прошла через приемную и через дверь трейлера, спускаясь по бетонным ступенькам с такой скоростью, что это было похоже на бегство. Поняв это, она замедлила шаг и осмотрелась вокруг себя.
