— Я спросила Булла, можно ли мне сделать такую повязку на голову, как у тебя, — для сцены в больнице. Он сказал, что подумает.
Джулия спросила:
— Он так сказал, да?
Саммер, сидя в йоговской позе и наклонившись, чтобы достать локтями до коленей и подбородком до рук, взглянула по-взрослому на Джулию.
— Не волнуйтесь. Я думаю, он имел в виду, что посмотрит, что ты хочешь.
— Почему ты так думаешь?
— Я спросила, когда он подумает, а он сказал, когда ты поправишься.
Что-то похожее на надежду и сомнение шевельнулось в Джулии после слов девочки. Она постаралась смягчить это.
— Ты можешь обгореть в последней сцене, а не получить сотрясение.
— Да, но я не понимаю, почему не могу получить такое же сотрясение, как ты. Конечно, если ты перевяжешь мне всю голову, будет впечатление, что сгорели волосы. Это будет хорошо сделано.
— Тут у тебя преимущество.
— А может быть, мне изобразить перелом ноги? Или руки?
— С шиной, да? Тебе не кажется, что сцена будет выглядеть лучше, если ты просто будешь лежать бледная, маленькая и жалкая под простыней?
— Но с перевязанной головой?
— Да, — сказала Джулия серьезно.
Девочка сильно нахмурила брови, они задвигались вверх и вниз, словно проверяя свое рабочее состояние.
— Больше я не хочу, чтобы у меня из носа торчали эти зеленые трубки. Это ужасно.
— Никаких зеленых трубок, — согласилась Джулия.
Саммер высвободилась из своей позы и пошла взять лимонад. Вернувшись, она села, вытянув перед собой ноги. Выпив полстакана лимонада, она облизала губы, прежде чем начать говорить.
— Знаешь что? Я бы хотела, чтобы Рей был моим отцом.
— У твоей матери свое мнение об этом, — заметила Джулия.
— Правда. Она только что поправилась после отравления.
— Да?
— Два дня назад; сказала, что еда была ужасная. Она остановилась в мотеле, но не удосужилась позвонить и сообщить мне до сегодняшнего утра. Теперь она хочет, чтобы я к ней приехала.
— Это хорошо.
— Почему? Я не хочу ехать. Это случится снова. Она слишком много пьет и ругает меня за то, что я не такая знаменитая, как она, или что не зарабатываю много денег. Когда-нибудь она умрет или сойдет с ума.
В голосе этой юной девушки, казалось, звучало только безразличие, но оно скрывало боль. Джулия дотронулась до ее плеча.
— Быть может, не будем об этом?
— Ничто не удержит ее от этого, — сказала Саммер, ударяя носками туфель, словно и с этим движением тоже ничего нельзя было поделать.
— А где твой настоящий отец? Не могла бы ты жить с ним?
— Забудь об этом. У него вторая жена и трое маленьких детей.
— Хорошо, — согласилась Джулия.
Саммер покраснела и нахмурилась.
— Я бы не хотела говорить о нем, но это правда. Он женился второй раз, и у него три очень любимых сына. Я ему не нужна, так же как стала не нужна моя мать после того, как оказалось, что она не будет великой актрисой. Они давно развелись.
— Прости. Я понимаю, каково тебе. Я тоже привыкла думать, что не нужна своему отцу.
— Буллу?
— Оказалось он просто полагал, что мне лучше с матерью. По крайней мере, так и было.
— Я не думаю, что это мне подходит, — мрачно сказала Саммер. — Но если бы Рей был моим отцом, все было бы по-другому. Он великий, как Жан-Пьер, — он гораздо больше похож на Жан-Пьера, чем Вэнс. И Рей действительно любит меня, как Жан-Пьер любит свою дочь. Мы могли бы многое делать вместе. И я бы никогда не доставляла ему неприятностей. Я могла бы остаться здесь с тетушкой Тин навсегда. Верхняя спальня могла бы стать моей комнатой. Я могла бы делать имбирные пряники и кексы, ходить на свадьбы, есть суп из стручков бамии, ловить рыбу.
— И никогда не сниматься в фильмах?
Девочка закрыла рот, лицо исказилось от раздражения и смущения. Она пробурчала:
— Я не знаю.
— Тебе понравится быть членом семьи, — сказала Джулия.
— Да, — ответила Саммер шепотом.
Дверь в гостиную заскрипела, когда вошла тетушка Тин.
— Саммер, дорогая, принеси мне стаканы для лимонада, прежде чем… увезут Джулию. И я хочу попросить тебя нарезать мне лука для салата. Я готовлю нам суп из стручков бамии.
Девочка вскочила, поспешив выполнять просьбу тетушки Тин. Тетушка придержала дверь для Саммер, которая осторожно несла стаканы и пустой кувшин на подносе. Пожилая женщина улыбнулась Джулии и легонько покачала головой, прежде чем зайти за девочкой в дом.