Рей на секунду обернулся на Джулию. В его глазах сверкнуло какое-то дикое веселье. Он вновь повернулся к Вэнсу и произвел короткий, но мощный удар в его солнечное сплетение. Тело Вэнса сломалось пополам, послышался хрип. Вэнс упал сначала на колени, а потом лицом вниз на гравий. Он стал кататься у ног Рея и истошно хрипеть. Руки его были прижаты к груди.
— Боже, — выдохнула около Джулии Офелия. Она с уважением взглянула на Рея, потом перевела обеспокоенный взгляд на Джулию. — С тобой все в порядке? Хочешь, чтобы тебя отвезли домой? Может, позвонить в полицию?
— Не надо, — сказала Джулия, стряхивая с себя гравий, который налип во время драки. Откинув назад свои волосы, она вздернула подбородок и повторила: — Не надо. Со мной все нормально.
— Да, думаю, вся эта история не будет способствовать дальнейшим съемкам. Боже, что за ремесло! Ничего, мы заставим этого шутника принести тебе извинения.
Джулия попыталась улыбнуться, но ее улыбка вышла грустной. Вот и еще одного врага нажила. Этого только не хватало.
Офелия подошла к скорчившемуся актеру:
— Эй, Вэнс, ты, глупый идиот! Ты что это тут задумал, а?! Вставай и проваливай отсюда, пока цел, недоносок!
Джулия взглянула на Рея. Тот смотрел на нее. У него был нахмуренный взгляд, а руки все еще были сжаты в кулаки. Он оглядел ее всю, как бы убеждаясь в том, что с ней все в порядке. Прежде чем она успела что-то сказать, он ей коротко кивнул и зашагал прочь.
Джулия уже открыла рот, чтобы окликнуть его, но Промолчала. Он не нуждался в ее благодарности. Похоже, ему была противна ее тревога за лицо Вэнса. Ладно, пусть идет. Несомненно, это все к лучшему.
Несомненно.
— Вэнс не будет больше досаждать тебе, — сказал Аллен, когда они с Джулией дожидались начала съемки эпизода на улице. — Офелия рассказала мне о его подвигах. Я поговорил с ним по этому поводу всего несколько минут назад. Мне кажется, мы пришли к взаимопониманию.
Вэнс стоял в некотором отдалении от них в компании репортерши. В джинсах и майке своего героя Жан-Пьера он выглядел угрюмым и вялым. Через несколько секунд он должен пройти по улице вместе с Саммер, обмениваясь приветствиями и рукопожатиями с группой местных жителей, которым надлежало изображать друзей и соседей. Хорошо, что сценарий не требовал от него слишком живой игры, подумала Джулия, неизвестно, справился бы он тогда с ролью. Хотя, конечно, сказать было трудно; многие, казавшиеся чуть ли не полумертвыми актеры внезапно преображались, как только начинала работать камера.
— Благодарна за заботу, — сказала Джулия, обращаясь к Аллену, — но я бы и сама с этим справилась.
— Возможно, хотя, как мне кажется, мой авторитет произвел на него гораздо большее впечатление, чем кулаки Табэри или твои призывы к здравому смыслу. Во всяком случае, мой разговор с ним полезен еще и тем, что его вполне праведный гнев будет направлен по другому адресу.
— Праведный гнев? — переспросила она. Последние слова заставили ее нахмуриться. Держался Аллен, как всегда, чопорно и одет был безупречно: желто-коричневая шелковая рубашка, на шее галстук с широкими кон-цами, свободные брюки цвета ржавчины с идеальной стрелкой. Джулия в своих кремовых хлопчатобумажных брюках и спортивной майке чувствовала себя рядом с ним плохо одетой.
— За то, что ему сделали выговор, — резко ответил Аллен и беспокойно заерзал под ее взглядом, потянувшись рукой поправить галстук. — Я же не говорю, что с его стороны было справедливо возмущаться тем, что ты отвергла его домогательство.
— А с твоей стороны, справедливо?
— Нет. Хотя некоторые мужчины склонны реагировать именно таким образом, если их домогательства отвергают, особенно публично.
Джулия испытующе вгляделась в его лицо, ей показалось, что он косвенно обвиняет ее в случившемся, но решила, что у него не должно быть таких мыслей.
— Тогда им не следует, — медленно проговорила она, — делать свои домогательства достоянием публики.
— Это несомненная глупость с их стороны. А как ты думаешь, я достаточно помудрел? Может, ты прекратишь доказывать мне, что я не имею на тебя прав, и приедешь ко мне в Новый Орлеан?
