– Ну что ж, счастливого пути!
– Хоть бы спросил, куда, – сказала Мама.
– Куда же, интересно? – спросил я, слегка удивившись, потому что давно уже отвык спрашивать, в какие города Мама направляется.
Сначала, по молодости лет, я сердился и даже скандалил, пытаясь выяснить пункт Маминой командировки, но потом смирился, ибо Мама объяснила мне, что шпион, зная города, с которыми Мамин завод поддерживает связь, легко может установить родственные предприятия Маминого завода, а тогда ему совсем легко добраться и до головного предприятия.
– Так куда ты едешь? – спросил я и с удивлением убедился, что слегка волнуюсь при мысли, что сейчас узнаю местонахождение родственного Маминому заводу предприятия. Неужели мы все в душе немножко потенциальные шпионы?
– За границу! – ответила Мама.
Я вытаращил глаза и только тут увидел то, на что давно надо было обратить внимание. Вид у Мамы был очень возбужденный. Глаза ее блестели, щеки горели, руки самопроизвольно брали различные предметы и тут же ставили их на место.
– Куда? В какую страну? – спросил я, не подумав, так как это был самый что ни на есть наишпионский вопрос.
Мама подняла брови.
– Если бы ты не был моим мужем…
– Ну хотя бы какой континент? Континент-то можешь сказать?
Мама задумалась. Видно, насчет континента у нее не было никаких инструкций.
– Африка?
Мама посмотрела на меня подозрительно. Что-то в моем тоне не понравилось ей. Возможно, не спроси я про Африку, Мама и сказала бы континент, но тут она нахмурилась и отрезала:
– Если шпион будет знать континент, то он сможет установить и страну, а установив страну, можно легко узнать, на какой завод я командирована Дальше же совсем просто добраться до нашего головного предприятия.
Я вынужден был признать, что некоторая логика в этом есть.
Несколько дней у нас только и шел разговор о Маминой заграничной командировке. Оказалось, что это страшно сложное и ответственное дело. Мама не спала ночами.
– Понимаешь, – шептала она, разбудив меня, – никак не могу заснуть. Все думаю, думаю. Я, наверно, не поеду.
– Почему?
– Не могу же я ехать замарашкой.
– В каком смысле?
– Мне надо по крайней мере пять-шесть новых туалетов.
– А может быть, сшить один выходной, а остальные взять старые? – осторожно предложил я.
– Ты что? – даже вскочила Мама – Ты хочешь, чтобы за границей надо мной смеялись и показывали пальцем?
Разумеется, я не хотел, чтобы над Мамой смеялись, а тем более показывали пальцем, но денег на пять-шесть туалетов у меня не было. Пришлось обратиться к Бабушке.
– Мама, – сказал я Бабушке без всякой дипломатии, когда она пришла к нам, – Вера едет в Бразилию. Займи четыреста рублей.
Я и сам не знал, зачем я брякнул про Бразилию. Потом оказалось, что этот промах был вторым обстоятельством, из-за которого Рис попал ко мне в лапы.
– В какую Бразилию? – удивилась Бабушка.
– В Южную, – опять не зная зачем уточнил я.
– В Южную? – обрадовалась Бабушка – Вот хорошо! Веруся, привези мне кактусов. Я решила собирать кактусы.
– И ни в какую не в Бразилию, – сказала Мама и, нахмурив брови, повернулась ко мне: – Зачем ты врешь?
– А куда же? – спросила Бабушка.
– За границу, – ответила Мама.
– За какую? – поинтересовалась Бабушка.
– Вообще.
– Тогда привези мне что-нибудь национальное. Я очень люблю национальное. Например, сомбреро.
Но Мама была начеку.
– Сомбреро? Почему именно сомбреро?
– Ну циновку. Я очень люблю японские циновки.
– Я не в Японию, – попалась Мама.
– А куда же? – невинно спросила Бабушка. – В США?
– А вот и не в США.
– Это не имеет значения, – сказала Бабушка. – Лишь бы ты привезла мне что-нибудь национальное. Денег я тебе, конечно, дам. Но ты обещай мне, что Рис будет все это время жить у нас. Толечке с ним будет тяжело.
– Конечно, тяжело.
– Он с ним совсем задохнется. Когда ты вернешься с Кубы…
– Откуда вы взяли, что я еду на Кубу?
– Ну из этого, как его… – сказала Бабушка доброжелательно, но из-за этой доброжелательности проглядывало раздражение. Бабушка почти всю жизнь была на руководящей работе и не привыкла, чтобы от нее что-то скрывали. – Если ты, конечно, мне не доверяешь…
– Нет, почему же, я вам очень доверяю, но есть вещи…
