Глиф - страница 50

В машине Маурисио долго провозился с ключами. В этот раз я сидел спереди, на коленях у Розенды.

– Скорее, – сказала Розенда.

– Сейчас, – сказал Маурисио.

– Скорее, – сказала она.

– Сейчас.

– Маурисио, – сказала Розенда.

– Сейчас.

Разговор – тягостное дело, в лучшем случае.

По часовой стрелке – это направление, юг – тоже, но сколько ни иди по часовой стрелке, далеко не уйдешь. И никто никогда не приходит по часовой стрелке, хотя люди часто поворачивают на юг, к югу или с юга. Слова на странице всегда располагаются в одном и том же направлении: слева направо, или справа налево, или сверху вниз, или, в случае плохих поэтов, ищущих кратчайший путь, в форме чайки – по часовой или против.[237] Но если на странице имеются слова, это еще не значит, что есть направление; у смысла нет ориентации и, уж конечно, карты. Смысл есть там, где он есть, и только там, где он есть, хотя может привести куда угодно. Однако недоумение обязательно находится только в одном месте и выглядит одинаково, независимо от его позиции по отношению к смыслу. Недоумение всегда выглядит одинаково, и приходит оно по часовой стрелке.

От торгового центра Маурисио повез нас к ресторану, где мы уселись на диванчиках сзади, у кухонной двери. Пришла официантка и сказала мне что-то в детском духе, а потом Розенде и Маурисио:

– Меня зовут Труди, если понадоблюсь. – А я подумал: «И даже если не понадобишься». Розенда заказала мне фрукты, печенье и молоко. Я не возражал. Я умирал с голоду. Мне даже понравилась интенсивность желания. Но до еды дело так и не дошло. У меня жгло под ложечкой, и дискомфорт вернул меня к мирским мыслям: откуда берутся бананы и какие суда их перевозят?

Существует ли кругообразность, неопределенно приводящая нас к другому? Меняемся ли мы, в самом деле, от той неизменности, которую создает вечное хождение по кругу? Изменить ориентацию, но не положение в пространстве – действительно ли это изменение? Если я обхожу с сачком вокруг пчелы на цветке, а пчела пляшет по кругу и постоянно смотрит мне в лицо, обойду ли я когда-нибудь вокруг нее? Несмотря на все это движение, движения нет. Сколько ни повторяй, ничего не происходит. Круг заменяет перемены, и эти перемены из наличия перемен превращаются в отсутствие перемен, превращаются в отрицание, несуществование, пустоту, молчание. Против часовой стрелки.

Что я делаю с этим ребенком? Мою жену он так растрогал, но что делаю я? От него одни проблемы. Почему его посадили? Это сатанинский ребенок? Я хотел помочь. Он написал мне записку. Как он мог написать мне записку? Он ребенок. Я долго искал эту работу. Хорошее было место. Но ребенка нельзя держать взаперти. Нехорошо держать ребенка взаперти. Но почему его держали взаперти? Может, это дьявольское отродье? Хотя Розенда так счастлива. Дьявольское отродье не может принести столько счастья. Куда мы едем? Тот человек, который приходил и разговаривал с ребенком, был важная шишка, из правительства. Видно по тому, что он меня в упор не замечал. Он боялся ребенка. Тоже видно. Может, это дьявольское отродье. А может, дьявол хочет забрать его себе.

Мой бедный Маурисио, он так испугался. Он и меня пугает. Какое чудо, что у нас наконец появился маленький. Мы так долго старались. Я столько молилась. Интересно, как он попал в тюрьму? Ребенок красавчик. Я по глазам вижу, что очень умный. Надеюсь, такой же умный, как мой Маурисио. Надеюсь, мы найдем место, где Маурисио сможет не бояться. Надеюсь, мы скоро доберемся до Мексики. Мой мальчик. Такой красивый. Я полюбила его с самого первого взгляда. Он чудо. Я буду его защищать.

Люди изобрели язык. Так говорит наивный. Язык изобрел людей. Так говорит циник. Мои родители произвели потомка. Или это я сделал их родителями? И вот я снова превращаю людей в родителей. Курица? Яйцо? Омлет? Смысл начинается с осознания того, что термин смысл заменяет любой смысл, возможный в конкретном контексте, подобно тому как вещь обозначает любое имя существительное, а качество – любое прилагательное. Aliquid pro aliquo.