— Ненависть — это страсть к разрушению. Ты уже прошел через это. Ты выше. Прежде всего ты творец. Упиваться обидой, ненавистью, своими страданиями, разрушать всё вокруг и самого себя… Это не твоё, Диннар. Ты слишком хорош для такой судьбы.
— Я? Слишком хорош? — засмеялся Диннар. — Это ты слишком хороша для нас для всех. Даже для него… Нет, я не хочу сказать ничего плохого. Эрлин мне нравится. Он гораздо лучше, чем мог бы быть. Столько лет рядом с этим Айнагуром…
— Чёрный абеллург уже сыграл свою роль в судьбе Эрлина. Айнагур далеко не самый опасный из его противников.
— И кто же самый опасный?
— Он сам. Боюсь, что от этого врага я не смогу его защитить. Только он может сразиться с этим противником. Только он может его одолеть. Он. Сам. Одни выдумывают себе врагов, другие не хотят их видеть. Или просто не хотят что-то видеть, знать, вспоминать… Он не хочет вспоминать. Айнагур заставил его забыть место, где он раньше жил, близких людей. Наверное, он держал его под действием каких-то лекарств. Одно заставил забыть, другое, наоборот, внушил.
— Он помнит какие-то горы, озёра, белую птицу и голубого зверя…
— Да, что-то в его памяти осталось. Но родных и близких и то, что с ними случилось, он забыл. А теперь не хочет вспоминать.
— Я заметил, — кивнул Диннар. — Он уходит от таких разговоров… Прямо я его не спрашивал — ни о доме, ни о близких, но стоит ему почувствовать, что я к этому подбираюсь, тут же переводит разговор. Гинта, разве ты не можешь заставить его вспомнить?
— Не могу… То есть, могу, конечно, но не хочу. Так нельзя, Диннар. Он это делает не совсем осознанно — отказывается вспоминать. Он боится. Эти воспоминания могут причинить ему боль. Он это чувствует. Ясность пугает его, вот он и закрылся, ушёл в скорлупу. Так удобней. Мы часто поступаем не так, как нужно, а так, как удобно, и не всегда отдаём себе в этом отчёт. Ему здесь хорошо. Его все любят, балуют. Он здесь царь и бог. Его жизнь интересна. Он делает то, что ему нравится… К примеру, этих железных птиц… Не будь он правителем, была бы у него возможность построить дайвер? Вряд ли… Эрлин умён, проницателен. Он чувствует — за всем, что его окружает, стоит какая-то ложь. Он чувствует ложность своего положения, но пока ему хорошо. Он убеждает себя в том, что всё хорошо. Зачем будить воспоминания, которые могут свести с ума? Тем более что совсем недавно мучили кошмары…. Я не могу его заставить, совершить насилие над его душой. Он должен сам… Он должен решиться. Набраться мужества, чтобы снова пройти через этот ужас, заново пережить эту боль. Я помогу ему, когда он будет готов.
— А если он так и не решится?
— Подождём. Время ещё есть. Ты вот тоже не можешь решиться. У Эрлина ещё есть время, а твой дед… Он уже стар. Он так надеется тебя дождаться. Не беспокойся, я обещала хранить твою тайну. Никто в Улламарне не знает, что ты здесь. Но ведь слухи о дивном ваятеле со временем долетят и до твоих родных мест. Может, даже очень скоро. У тебя есть дом, Диннар. И не просто дом. Ты правитель целого мина. Или тебе этого мало после того, как тебе посулили власть над миром…
— Извини, — спохватилась Гинта, увидев, что лицо ваятеля стало темнее грозовой тучи. — Я сказала не то. Я понимаю, всё гораздо сложнее. Не сердись. Мне просто жаль Акамина. И тебя…
— Я не сержусь, — улыбнулся Диннар. — Ты всем хочешь помочь, но помочь абсолютно всем невозможно. А власть над миром… По-моему, только дурак может о ней мечтать. Мне уже доводилось править. Махтум говорил, что это смешно — быть царём над дикарями, половина которых недоумки и уроды. Потом я попал сюда, в столицу… Здешние люди гордятся своим городом, своей культурой. На дикарей они не похожи, но мне иногда кажется, что уродов среди них ещё больше, чем среди пустынных жителей. Разница между правителем мина и властелином мира — в размерах территории и количестве подданных. Чем больше подданных, тем больше дураков, мерзавцев и уродов.
— Твоя Улламарна — довольно безлюдный край. В прошлом цикле оттуда многие разъехались. Сейчас кое-кто вернулся, но всё равно народу там мало. А как там красиво. Лес и горы… Представляешь — голубые хаги, высокие-высокие, а над ними белые горы. Иногда кажется, что они ледяные. А на закате они переливаются всеми цветами… А саганвиры! Они же растут только там, в Улламарне. Ты помнишь, какие они, огненные деревья?
