Последний раз она видела его пять тигмов назад, на свадьбе Эрлина и Гинты. Араннум тогда ненадолго отпустил её в Эриндорн. Диннар старался казаться весёлым, постоянно обнимал и тискал при ней Мильду. Всё то же мальчишество…
Гинта изменилась. Она походила на бутон, который начал распускаться. До полного расцвета было ещё далеко — Гинта относилась к типу людей, поздно достигающих физической зрелости. На первый взгляд даже трудно было понять, в чём собственно заключаются эти изменения, почему она так похорошела. Что-то новое появилось в её походке, движениях, в улыбке. Казалось, тот внутренний свет, который она всегда излучала, стал ещё ярче, и даже лицо её посветлело. А огромные синие глаза как будто наоборот потемнели… Точнее, стали глубже. И глядя в них, Амнита понимала, что перед ней уже не прежняя девочка-колдунья, а юная женщина, познавшая некую тайну, которую она не откроет никому. Не потому что ей жалко, а потому что эту тайну каждый должен открыть для себя сам, а потом бережно хранить её всю жизнь…
«В её глазах в сто раз больше женственности, чем в пышных формах всех этих дурочек вроде Роны, — думала Амнита. — Эрлин молодец. Он всегда разбирался не только в дайверах, но и в людях».
Впрочем, к дайверам счастливый молодожён не охладел. Он показал Амните чертежи Вальгама и записи, которые им с Гинтой всё же удалось расшифровать. Причём, не без помощи Айнагура.
— Здесь есть секрет топлива, которое позволит запускать летательные аппараты на огромные расстояния. Мы уже начали строить такой. По чертежам Вальгама… Я назвал его дайверан. Он сможет долететь до любой из наших лун. Проекты Вальгама так похожи на мои. Может, ещё немного — и я бы сам до этого додумался? Хотя, нет, мне ещё до него далеко… Забавно. Я сам себе подсказываю спустя три тысячи лет.
— А почему Диннувир похитил эти записи? Почему он не хотел, чтобы замыслы Вальгама воплотились в жизнь?
— Потому что среди этих замыслов есть и довольно жуткие, — нахмурился Эрлин. — Последнее изобретение Вальгама, над которым он, судя по всему, очень упорно трудился в начале войны… Диннувир боялся, что валлары используют его. Он испугался не только за детей земли, но и за всю нашу ангаму. Последствия применения этого оружия были бы ужасны. Прежде всего пострадали бы растения, а если учесть, насколько всё в мире связано…
— Неужели такой одарённый человек, как Вальгам, не понимал этого?
— Не знаю… Возможно, он считал, что всё не так уж и страшно. Увлекаясь своими идеями и замыслами, люди иногда стараются не думать о худшем. Авось, всё обойдётся… Я не собираюсь разрабатывать этот проект дальше и даже никому его не показываю. Вдруг найдётся какой-нибудь псих, которому… Может, это вообще лучше уничтожить?
— Но почему Диннувир похитил все записи? Он мог взять только то, что внушало ему опасения…
— Наверное, он просто не особенно в этом разбирался, вот и прихватил всё. Может, были и другие причины, я не знаю. Гинта считает, что Диннувир собирался вернуть Вальгаму его бумаги, если воюющие стороны придут к согласию, но Вальгам погиб, а война затянулась. Последствия её были ужасны, и подтверждение этому — западная пустыня, но теперь я знаю, что всё могло быть гораздо хуже. Диннувир был и остался мудрее меня. И я владею этим сокровищем.
И Эрлин улыбнулся, как может улыбаться только самый счастливый человек в мире.
Амнита радовалась за своих друзей, мысли же о собственной судьбе вызывали у неё лишь грусть и досаду. Наверное, она действительно ведёт себя как-то не так. Зачем она себя обкрадывает? Дело ведь уже не в том, что она связана с Трёхликой. Быстро и успешно овладевая таннумом, Амнита с каждым днём всё яснее осознавала, что богиня больше не имеет над ней прежней власти. Может быть, наоборот… Почему Кама отворачивается, не хочет говорить с ней, не открывает врата? Такое впечатление, что она чего-то боится. Но чего?
Выходить в наому Амнита научилась спустя два тигма после того, как начала заниматься у Араннума. Старого нумада не удивляли её успехи. Казалось, иного он от неё и не ждал. Он лишь просил её быть осторожней.
