Больше они не встретили в городе ни одного дерева.
— Неужели кроме этих акав, здесь ничего не росло? — удивился Эрлин.
— Что ты… Я уверена, тут было много рощ, садов и цветников. Просто саннэфы копируют не всё. Видимо, тем, кто создал эту вторую Сингатаму, не особенно нравилось делать деревья. Саннид не показывал нам этот город. Возможно, он здесь и не был. Хозяева ангамы открывают врата не каждому, а если кому-то и открывают, то это не значит, что они пустят его в любой уголок своих владений. Этот город — настоящее чудо. Я ещё не видела таких совершенных творений, созданных стихийными духами. То, что нам показывал Саннид, только напоминало дворцы и храмы. Или они уже были сильно разрушены ветрами. А этот город… Прямо как настоящий.
— Да, — кивнул Эрлин. — А на стенах — ни щербинки. Как будто тут и бурь не бывает.
— Бури — это тоже работа стихийных духов. И разрушают они только то, что хотят разрушить.
— Значит, этот город сделали те, кто жил в древней Сингатаме?
— Или там, или где-нибудь поблизости, в окрестных лесах. Может, они были мангалами, а может, кем-то ещё. Три тысячи лет назад на Эрсе были животные, которых сейчас уже нет. Говорят, одни вымерли от валлонского оружия, других истребили колдуны, используя в каких-то своих отвратительных целях.
— Мне кажется, те, кто сделал эту Сингатаму, не любили людей.
У Гинты тоже сложилось впечатление, что саннэфы охотно копируют творения человеческих рук, но делать точные копии самих людей избегают. Статуй зверей, которые водились на Эрсе, здесь тоже не было, зато Эрлин и Гинта видели множество странных существ, отдалённо напоминающих людей и животных. За резиденцией правителя, где, скорее всего, должны были быть парк и большой сад, простиралась равнина. Кое-где из песка торчали колонны, точнее, круглые постаменты полтора-два капта в высоту. На них стояли крылатые фигуры, чем-то похожие на сантарийские изваяния нафтов, держащие в вытянутых руках что-то вроде звёзд.
Вместо сингала, стерегущего вход во дворец, у ворот стоят крылатый юноша с узким, длинным, каким-то зловещим лицом и чешуйчатым телом, который сжимал в когтистой руке длинный, как копьё, жезл со звездой на конце.
Надпись на воротах оказалась не единственной надписью в городе. Проезжая по улицам, Гинта и Эрлин видели стройные шеренги знаков на стенах домов, на столбах с указательными стрелками.
— Это явно названия улиц, — сказал Эрлин. — Почти как у нас в Валлондорне. Ничего удивительного. Город не маленький, легко заблудиться.
На площади перед дворцом правителя они увидели целый текст, вырезанный на большой плите. Дед рассказывал Гинте о древнем обычае — выставлять в людных местах железные таблички с выгравированными на них новыми указами.
— Странный народ эти саннэфы, — заметил Эрлин. — Деревья они делать не хотят, а копировать все эти закорючки им понравилось.
Западные ворота, вернее, те, что у реальной Сингатамы выходили на запад, тоже были распахнуты настежь. Гинта не удивилась бы, увидев на горизонте стены и башни Уллатамы. Но на горизонте виднелись только синеватые горы. Если саннэфы и сделали на своей ангаме копию Белого города, то она находилась где-нибудь в другом месте.
Несколько прыжков — и горы остались позади. Перед Гинтой и Эрлином открылась ещё одна дивная картина: большое озеро, голубое и прозрачное, как вирилл, а посреди него — белый замок, построенный совершенно в другом стиле, чем дворцы Сингатамы.
— Ещё одна скала, похожая на замок, — сказала Гинта.
— Скала, похожая на замок, — медленно повторил Эрлин. — Белая гора, похожая на замок…
— Гинта! — встрепенулся он. — Я хочу подойти к этому замку поближе. Помнишь, что написано в «Книге Ральда»? Я должен что-то найти в пещере белой горы, похожей на замок. Почему мы решили, что она непременно там, на Эрсе? Почему бы ей не оказаться здесь? Ральд написал, где она находится, но текст безнадежно испорчен. Она может быть где угодно и даже на луне. Нам надо проникнуть в этот «замок».
Едва он договорил, как хель тронулся с места. Он не стал прыгать. Просто помчался к «замку» лёгким галопом. «Озеро» оказалось каменным. Поверхность его была ровной и гладкой, «замок» отражался в нём, как в зеркале.
