— Позвольте представить вас, Босс, — говорит он краем рта, подмигивая, а потом принимает более официальную позу и голос.
— Старший следователь отдела по расследованию убийств из Бюро Общественной Безопасности, Пиао, позвольте представить вам товарища Чжиюаня, председателя Шицюй, городского образования, которое управляет этой территорией. Так же позвольте представить вам товарища Ши из Окружного Комитета Партии.
— Мы уже встречались, — холодно отвечает Пиао.
Они улыбаются ему. Записные книжки стиснуты в руках. Пальцы облеплены речной грязью, которая к тому же затекает в сандалии у них на ногах.
«Может, с мокрыми ногами эти козлы свалят быстрее?»
Пиао идёт к ним, понимая, что ладони уже стиснуты в кулаки. Они гирями висят на каждом слове, которое он хочет сказать. Мужик повыше, Чжиюань, тун чжи, товарищ из старой гвардии, тонкий и длинный, как застарелый узловатый шрам, встаёт, когда тень Пиао ложится на первый из трупов.
— Вы мешаете мне, старший следователь. Я как раз изучал этих невезучих ребят.
— В этом вся моя неудавшаяся жизнь, мистер Чжиюань, мешаться людям. Но при моём роде деятельности это нельзя считать недостатком…
Пауза. Пиао усилием воли сбрасывает груз, который тянет к земле каждое слово, сказанное в присутствии любого тун чжи из племени Чжиюаня. Это до сих пор незнакомая территория… и при том опасная.
— …не возражаете, если я буду звать вас мистером? Товарищ в наши дни так редко используется. Я даже читал, что большая часть современных школьников не знает, кто такой Мао. Представьте себе. Времена меняются, а, мистер Чжиюань?
— Зовите меня товарищ Чжиюань, — поправляет председатель Шицюй. Косой взгляд. Острый. Пронзительный. Зубы как разломанные надгробья, протравленные никотином.
— …многие из нас до сих пор гордятся этим званием. В своё время мы за него боролись. А вам бы стоило запомнить, следователь, что если вы мешаете людям, это может плохо кончиться для вашего здоровья. Надеюсь, переходя улицу, вы смотрите в обе стороны?
Взгляды скрещиваются со стуком. Пиао уверенно стоит, его тень по-прежнему лежит на трупах. Он не уверен, что верно понял товарища. Внезапная дрожь воздуха. Острая, как кромка стекла. Это что же председатель Шицюя имел в виду? Чжиюань раскуривает сигариллу. Дым утекает ему в рот. Острый запах выделений загоняет внутрь все вопросы, которые вертятся на языке у Пиао.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, следователь, что вы мешаете мне. Вы намеренно создаёте помехи следствию… можно сказать, следствию Партии.
— О, следствие Партии, понятно. А я тешил себя иллюзией, что я веду дело. Надо в следующем месяце проследить, чтобы у меня вычли из зарплаты. Не хочу, чтобы Партия платила мне за работу, которую я не делал!
— Вы получили тёплое местечко, и долгие годы получали деньги за ничегонеделание, следователь Пиао. Произошедшее вполне наглядно это демонстрирует…
Товарищ поворачивается к трупам.
— …так что придётся нам, людям Партии и Службам Безопасности выполнять вашу роль. Вы в полиции обленились и сбились с пути. В работе вы перестали руководствоваться ценностями Партии, и не справляетесь с капиталистической волной преступлений, которая угрожает нашим гражданам и нашему славному образу жизни.
Следователь душит свою злость, стучащую в виски.
— Красивая речь, председатель. Лучше запишите её и приберегите для следующих перевыборов.
Чжиюань смеётся. Смех этот острым жалом вонзается в Пиао.
— Вы — маленький человечек в большом мире, следователь. Просто маленький человечек с золотым шнурком на плечах. Вы сопротивляетесь системе и Партии. Вы используете своё привилегированное положение, но теперь уже недолго осталось. Люди, комитеты, у них много глаз и много ушей. Мы — Партия, радикалы. День и ночь мы впитываем то, что видим и слышим. Партия всё знает, следователь, и с каждым днём это знание полнится. Скоро вы почувствуете на себе осведомлённость Партии.
— Как вот они?
Пиао сплюнул мимо товарища на остров целлофана, где лежат трупы.
Чьи-то дети. Чьи-то малыши.
И вот слова на свободе. Оковы упали. Интересно, какую цену придётся уплатить за всё сказанное?
