Он подходит к двери следовательской комнаты, его собственный кабинет зовёт его… и доска тоже зовёт, но он игнорирует этот глас. И лишь взявшись за ручку двери, уступает его настойчивым просьбам. Хотя ему совсем не хочется. Из всех каллиграфических надписей на доске он видит один лишь вопросительный знак. Один вопросительный знак.
В кабинете звучит громкий голос. Не злой. Просто грубый, хаотичный. Такие голоса вечно напоминают Пиао об очень высоком мужике, пытающемся пролезть в очень узкую дыру. Детектив Юнь… он узнаёт точность в расстановке слов. Почти отрепетированные предложения.
— Старший следователь Пиао, его можно видеть?
Яобань ёрзает на кресле, размышляет о карьерном росте и подушке, которая придёт с ним. С усилием он поднимается, обходит стол Пиао, его раздутое от пончиков брюхо нарочно заслоняет китель старшего следователя, висящего на спинке деревянного кресла. Деревянного кресла с подушкой. Юнь не ждёт ответа, как не ждёт никогда, он выполняет свою повестку дня.
— Просто я уже давно пытаюсь с ним пересечься. У меня формируется ощущение, что он целенаправленно меня избегает.
Ощущение… охуительно верное ощущение.
В узенькую щёлочку между рамой двери и бежевой стеной Пиао видит Юня. Детектив же видеть его не может. Всё это похоже на детскую игру.
— …он должен ввести меня в курс текущих дел. Шеф Липинг хочет, чтобы я был готов забрать их у него. Меня уверили, что сейчас старший следователь Пиао находится в здании.
Шишка разводит руки.
— Нет. К сожалению, его здесь нет.
— Но мне кажется, я вижу его китель?
Яобань вертит головой, углом глаза видит кресло, подушку, висящий оливково-зелёный китель.
— Да, китель здесь, да. Босс тоже был, но ушёл. Ему пришлось срочно уехать, он куда-то спешил.
Он обходит стол Пиао, садится в кресло.
— Босс не против того, что я сижу в его кресле, когда его нет, ведь у него есть подушка…
Он подпрыгивает в кресле, как будто испытывает мягкость подушки; быстро кидает взгляд на следовательский кабинет, улыбка медленно выползает на уголки его губ. Он не видит Босса, но знает, что Босс его видит. Опускает голос до еле слышного шёпота.
— Старший следователь Пиао сейчас яростно дрищет, бедный ублюдок, да. А всё пончики старой мамы с угла…
Из-за стола Яобань медленно тянется в мусорную корзину.
— …а я его предупреждал. Крысиная отрава. А он меня не слушал…
Шишка ставит спасённый коричневый пакет на стол, озёра жира раскинули руки так, чтобы обнимать друг друга.
— …а я другие беру, лучшие Го-тиэ в нашем районе. Подходи, Юнь, попробуй… попробуй один. Человек с таким утончённым вкусом, как ты, должен распознать оттенки вкуса и текстуры, которые и составляют великолепие этих потрясающих пончиков…
Он протягивает пакет, кивает со знанием дела.
— …говорят, сам Цзян Цзэминь ест только эти пончики, когда приезжает в Шанхай. Ещё ходят слухи, хотя и из весьма достоверных источников…
Он подмигивает.
— …что наш любимый премьер-министр Ли Пэн каждые выходные прилетает в Пекин на военном вертолёте.
Юнь выглядит вполне впечатлённым.
— Да, они здорово выглядят, а я сегодня пропустил обед. Пришлось заполнять бумаги. Стараюсь делать бумажную работу вовремя.
— Вот, детектив Юнь, возьмите пакет, не стесняйтесь. Я настаиваю. Такая приверженность работе и Народной Республике заслуживает награды. Я всё равно сейчас пойду на улицу. И даже мне иногда надоедают самые прекрасные блюда…
Яобань хлопает ладонью по собственному пузу, а другой суёт засаленный пакет в руки Юню.
— …давай. Ешь. Ешь. Подумай о нашем уважаемом товарище премьер-министре…
Юнь подчиняется. Жир блестит у него на ногтях, на губах, на языке.
— …ну что, товарищ, неплохо, да? Бери ещё один. Ты же чувствуешь по вкусу, Дэн всегда отличает хороший пончик от плохого, без ошибок. Моя матушка всегда говорила, что истинного лидера можно опознать по пончикам, которые он ест. Мао жрал всякое дерьмо, сплошь тесто и жир… и посмотри, какая хуйня с ним приключилась!
Он провожает Юня из комнаты, детектив с прыщавым лицом не может ответить, его изрытые щёки раздулись, как перезрелые яблоки.
— Ничего не говорите, детектив Юнь…
