Тетушка Бесси растянула губы, словно они были у нее резиновые.
— Ну понятно! Я уж знаю, как смотрит на это молодежь вроде тебя, Кэрри! Вам нужны башенки, трехстворчатые окна, пианино и бог знает что; а на самом деле важно, чтобы были кладовые, хорошая плита и удобное место для сушки белья, а остальное не имеет никакого значения!
Дядя Уитьер пожевал губами, потом приблизил свое лицо к Кэрол и забрюзжал:
— Вот именно! Не все ли тебе равно, что люди думают о том, каков твой дом снаружи? Жить ведь приходится внутри. Это не мое дело, но должен сказать: и злит же меня нынешняя молодежь, которая предпочитает кекс картошке!
Кэрол успела убежать в свою комнату, чтобы не вспылить. Внизу, ужасающе близко, она слышала похожий на шарканье метлы голос тетушки Бесси и воркотню дяди Уитьера, точно шлепанье мокрой швабры. Ее охватил нелепый ужас: вдруг они вторгнутся к ней? Потом ей стало страшно, что придется все-таки подчиниться нормам Гофер-Прери, сойти вниз и быть «милой» с тетушкой Бесси. Город требовал от нее «благопристойного поведения», это требование словно волнами исходило от всех его солидных жителей, сидящих у своих очагов и не сводящих с нее респектабельных, неотступных, властных взоров. Она бросила им:
— Хорошо! Иду!
Напудрив нос и поправив воротничок, она холодно сошла вниз. Трое старших не обратили на нее внимания. От разговоров о новом доме они уже перешли к приятной общей болтовне. Тетушка Бесси говорила, словно жевала черствую булку:
— Мне кажется, что мистер Стоубоди мог бы поторопиться с починкой водосточной трубы на нашей лавке. Я ходила к нему во вторник в десятом часу… впрочем, это уже было после десяти, но я помню, что это было утром, потому что я пошла прямо из банка на рынок за мясом — ах ты, боже мой, какие цены на мясо у Олсена и Мак-Гайра! И хоть бы когда-нибудь они дали вам приличный кусок — все норовят завернуть несвежий. Ну вот, после банка я успела купить мясо, потом заглянула к миссис Богарт-справиться, как ее ревматизм…
Кэрол наблюдала за дядей Уитьером. По напряженному выражению его лица она знала, что он не слушает, а перебирает в голове собственные мысли и непременно прервет тетушку Бесси. Так и случилось.
— Уил, где бы мне достать запасную пару брюк к этому костюму? Что-нибудь подешевле…
— Ну что ж, Нэт Хикс мог бы сшить вам. Но на вашем месте я зашел бы к Айку Рифкину: у него все очень недорого.
— Гм! Ты уже поставил новую печку в приемной?
— Нет, я присмотрел одну у Сэма Кларка, но…
— Тебе непременно нужно об этом подумать. Не откладывай до осени, а то тебя застанут холода.
Кэрол вкрадчиво улыбнулась им:
— Вы не рассердитесь, дорогие, если я пойду и лягу? Я немного устала — прибирала сегодня наверху.
Она ушла в полной уверенности, что они говорят о ней и притворно ей прощают. Она не заснула, пока не услышала, как вдалеке скрипнула постель: Кенникот лег спать. Тогда она почувствовала себя в безопасности.
За завтраком Кенникот заговорил о Смейлах. Без всякого видимого повода он вдруг сказал:
— Дядя Уит немного неловок, но он очень умный старик. Лавка, несомненно, пойдет у него хорошо.
Кэрол улыбнулась, и Кенникот обрадовался, видя, что она образумилась.
— Как говорит Уит, самое важное — это чтобы внутри дома все было в порядке, и к черту тех, кто заглядывает в дом с улицы!
По-видимому, было решено, что их дом будет выстроен в здоровом духе Сэма Кларка.
Кенникот много говорил о том, что внутри все будет устроено так, чтобы Кэрол и малышу было удобно. Он говорил о шкафах для ее платьев и об «уютной рабочей комнатке». Но, рисуя на листе, вырванном из старой конторской книги (он экономил бумагу и подбирал веревочки) план гаража, уделил гораздо больше внимания бетонному полу, верстаку и баку для бензина, чем рабочей комнате в будущем доме.
Кэрол отодвинулась. Ей стало страшно.
В старом скворечнике были как-никак свои особенности — ступенька из передней в столовую, живописный сарай и запыленные кусты сирени. В новом же доме все будет гладко, шаблонно, незыблемо. Теперь, когда Кенникоту было уже за сорок и он достиг известного положения, естественно было думать, что на этом доме его строительная деятельность остановится. Пока Кэрол остается в старом ковчеге, у нее еще есть надежда на какую-то перемену, но, раз очутившись в новом доме, она там застрянет навсегда, там и умрет. Поэтому она отчаянно жаждала отложить постройку, надеясь на чудо. Кенникот распространялся о патентованных раздвижных дверях для гаража, а она видела раздвигающиеся двери тюрьмы.
