Дорогая Элли!
Я пишу тебе как твоя давняя подруга, чтобы сказать, что ты очень изменилась за последнее время, и я надеюсь, что это не навсегда. Я тебя не виню. Я виню ужасную Ксимену Ван, которая плохо на тебя влияет! Сначала она запудрила мозги Саванне, а теперь превращает тебя в красивого зомби, как она сама! Я надеюсь, что ты перестанешь с ней дружить и вспомнишь старые добрые времена! Вспомни ноябрьскую максиму мистера Брауна: «Не дружи с теми, кто тебе не равен, и не бойся исправлять свои ошибки»! Можем мы снова стать друзьями? Пожалуйста!
Твой бывший правда хороший друг,
Майя.
Я сложила записку и засунула ее обратно в конверт. Майя выжидающе смотрела на меня.
– Глупо? – спросила она.
Я протянула ей конверт.
– Нет, не глупо, – ответила я. – Но как твой друг я думаю, что тебе не стоит отдавать ей эту записку.
– Я так и знала, что ты будешь меня отговаривать! – Моя реакция ее разочаровала и разозлила.
– Я не пытаюсь тебя отговорить, – сказала я. – Если ты действительно хочешь, то можешь и отдать. Я знаю, ты не имеешь в виду ничего плохого.
– Я ничего не имею в виду! – вспылила Майя. – Я просто хочу быть честной!
– Знаю.
Мы уже перешли улицу и оказались у «Карвела», обнаружив внутри толпу. Очередь от прилавка тянулась до двери, и все столики были заняты, в основном учениками школы Бичера.
– Похоже, всем пришла в голову та же идея, – с сожалением протянула Лина.
– Тут слишком много народу, – сказала я. – Пойдем отсюда.
Майя схватила меня за руку:
– Смотри, там Элли.
Я проследила за ее взглядом и увидела Элли с Ксименой, Саванной и Гретхен – и Майлзом, Генри и Амосом. Они сидели за столиком у витрины с именинными тортами в другом конце кафе.
– Идем! – Я потянула Майю за руку. Лина уже чеканила мяч вниз по улице. Но Майя не двигалась с места.
– Я отдам ей записку, – медленно произнесла она.
Лицо у нее было очень серьезным. Она держала записку, которую я ей вернула, в левой руке и размахивала ею, как маленьким флагом.
– Ну уж нет, – быстро сказала я и опустила ее руку. – По крайней мере не сейчас.
– Почему?
Лина вернулась к нам.
– Ты что, хочешь отдать ей записку сейчас? – Она не верила своим ушам. – На глазах у всех?
– Да! – упрямилась Майя.
– Нет, – накрыла я записку рукой.
Все, о чем я могла думать, это какой дурой она себя выставит, если сделает это. Элли откроет записку перед всеми, и все разозлятся на нее за то, что Майя понаписала про Ксимену и Саванну. Правда, это непростительно! Но что еще хуже, они станут смеяться над ней.
– Майя, ты этого не переживешь, – предупредила я. – Ты об этом пожалеешь. Не делай этого.
Я видела, что она сомневается. Майя стояла, нахмурив лоб.
– Ты можешь отдать ей записку в другой раз, – продолжала я, дергая ее за рукав, как иногда меня дергала за рукав Джун. – Когда она будет одна. Ты даже можешь послать ей записку по почте, если захочешь. Но ты не станешь вручать ей ее сейчас, перед всеми. Умоляю тебя. Поверь мне, Майя, это будет социальная катастрофа.
Майя потерла лоб – она никогда не придавала особого значения популярности или социальным катастрофам. Она прекрасно помнит чужие оценки, но совсем не разбирается в отношениях. Конечно, она понимает какие-то базовые вещи, но в ее черно-белом мире дети либо добрые, либо злые. Третьего не дано.
В каком-то смысле это была одна из приятных ее черт. Она может просто подойти к кому-то и считать само собой разумеющимся, что они друзья. Или ни с того ни с сего сделать человеку приятное: например, на прошлой неделе она подарила Ави Пулману брелок с Агли-Доллом.
Но с другой стороны, это плохо, потому что она не умеет защищаться. У нее нет хороших ответов. Она все воспринимает всерьез. Хуже того, она не всегда понимает, когда люди больше не хотят с ней разговаривать. Она просто будет продолжать болтать и задавать вопросы, пока этот человек не уйдет. Пару месяцев назад мы жаловались друг другу, как Майя может иногда раздражать, и Элли идеально сформулировала проблему: «Майя делает так, что ее легко обидеть».
И теперь Майя собиралась уж совсем облегчить задачу Элли – перед толпой, поглощающей мороженое! Потому что несмотря на мои слова, несмотря на то, что я умоляла ее не делать этого, Майя Марковиц вошла в кафе, протиснулась сквозь очередь и подошла к столику в глубине зала, за которым сидела Элли и вся ее популярная компания.
