Мужики постарше к подобному отнеслись с пониманием, а вот парень чуть ли не хватался за волосы и заявлял, что научит меня пить по-мужски. Скорее всего, мне нужно было тогда поставить его на место, но я отвечал ему вежливо, не желая устраивать конфликт в первый же день на новом месте службы.
Где-то после пятого тоста подчистивший почти весь стол с закусками парень долго возмущался такой скудости. Говорил, что так никто не делает, мол, маловато будет, особенно для столь известного и богатого парня, как Иван Морозов. До этого соседи по палатке, с улыбкой наблюдавшие за происходящим, одернули его и сказали мне, что все на отличном уровне.
Парень после их слов замолчал и больше не отсвечивал, а затем дождался, когда они выйдут из палатки подышать воздухом, и наконец высказался о том, что думает по поводу молодых и наглых бояричей, которые слишком много о себе возомнили, не по праву получив титул князя в столь нежном возрасте.
Этого я терпеть не стал и, добавив в голос холода, высказал то, что о нем думаю.
Выйдя из палатки вслед за коллегами, я выдохнул. Мне не терпелось хорошенько раскрасить его лицо. Спасло непутевого молодого боярина то, что он был пьян, а мне не хотелось марать о него руки. Еще какой-то салага будет мой род хаять, да и меня в том числе!
Когда наша тройка вернулась, возмутитель спокойствия спал, поэтому тот день закончился нормально. Однако утром, в столовой, он попытался принародно высказаться о моей скупости и о том, что молодежь нынче не та пошла.
Благо, что слово взяли присутствовавшие на мероприятии соседи и опровергли его слова, напомнив, как он довольно похрапывал ночью. Парень, понятное дело, от подобных высказываний и раздавшихся смешков взбеленился и подскочил ко мне, чтобы отыграться. Пришлось преподать ему урок, результатом которого и стал его скорый переезд.
Даже удивительно, что у местных бояр, с их-то серьезным воспитанием, очень часто вырастает подобное потомство. Или это в нем говорила зависть к молодому, но более успешному сослуживцу?
В общем, в палатке я остался единственным жителем.
«Надеюсь, скоро это изменится, – подумал я. – Как минимум, станет немного повеселей. Да к тому же прибытие нового пополнения станет своеобразной отметкой моего полугодового пребывания здесь. Эх, быстрей бы пролетел год и все это закончилось! Поехал бы я тогда домой и принялся, как и раньше, строить свою бизнес-империю!»
Я представил, как возвращаюсь домой и начинаю тут же раздавать разнообразные указания. Как удивленно взирают на меня приближенные и говорят, мол, Иван Егорович, вы же всего день в Мариграде. Вам же отдохнуть нужно, а не делами заниматься, давайте с этим попозже. А я им такой в ответ: «Нет! Слушать меня! Пока вы тут штаны протирали, я целый год думы думал, как нам усилиться, и вот что, значит, придумал…»
Различных мыслей о том, что мне делать дальше и как развивать бизнес, было много. Даже очень много. Здесь я не крутился, как белка в колесе, напротив, у меня появилась масса свободного времени, чтобы посмотреть со стороны, куда я иду и чего хочу в итоге достичь.
После таких вот глупых размышлений о моем фееричном возвращении в столицу, которые явно говорили о том, что я заскучал по нормальной интеллектуальной работе, мысли плавно перескочили на прибывающее вскоре новое пополнение.
Вместе с этими долгожданными людьми, которые обязательно разгрузят мой отряд от части дежурств, придут и новые проблемы. Я прям чувствовал, что найдутся там личности, с которыми у меня сразу не сложатся нормальные отношения. Как показала практика, я найду недовольного собой человека в любой, даже самой добродушной компании. Такого количества разнообразных конфликтов, как на фронте, у меня еще нигде не было. Даже в имперской школе в Моршанске.
Я мысленно рассмеялся.
Хотя большинству местных недругов хватало моей холодной ауры и святящихся синим цветом глаз, чтобы они вспоминали, с кем общаются, а также к каким последствиям может привести их длинный язык.
За такими размышлениями я совсем не заметил, как уснул, и проснулся только после того, как полог моей палатки откинулся в сторону.
