Масштабный план Феофана заключался в следующем. Первым делом нам необходимо было получить подпись главы рода на документах, которые позволят осуществить смену генерального директора их холдинга по производству мороженого. Затем в дело вступал юрист, который готовил необходимые документы для продажи предприятия роду Морозовых. Правда, этот пункт был в принципе неосуществим из-за внутреннего устава холдинга. Поэтому мы умерили аппетиты и нацелились на то, что можно было взять – на Калинковичскую фабрику мороженого.
Следующим элементом плана являлась подготовка группы захвата, которая должна была позволить взять под контроль КФМ – по возможности без лишних потерь с обеих сторон. Никто из нас не считал, что Булатовы, изучив документ о передаче собственности, добровольно покинут территорию предприятия. Поэтому необходимо было осуществить не только юридическое, но и физическое взятие фабрики под контроль.
Потерь же требовалось избежать по другим причинам – нам необходимо было выиграть бой, а не войну. Несмотря на то что мы были уверены в силах СБ рода, полномасштабных сражений хотелось бы избежать. Война – это всегда потери.
План, предложенный Феофаном, не раз дорабатывался и совершенствовался. Главным образом потому, что нам хотелось остановить контратаку Булатовых и перевести конфликт в плоскость переговоров.
В ходе мозгового штурма родилась идея использовать против них их же оружие – СМИ. Затем мы пришли к выводу, что, если нам удастся получить доступ к почте наследника рода, мы сможем использовать проплаченного Булатовыми журналиста и все получится как нельзя лучше. Получатель электронного письма будет уверен, что указания ему передает лично наследник рода. А наше обращение в редакцию с настоящей подписью главы рода Булатовых о принесении извинений князю Морозову завершит дело.
В процессе проработки плана я выразил сомнения в том, что нам удастся получить подписи старшего Булатова. Не факт, что, если ему дать целую папку с документами, он не будет вчитываться в то, что подписывает.
Тогда Феофан заметил, что помимо указанного мной способа наш агент будет использовать несколько редких и известных небольшому количеству лиц зелий. Одно из них добавляется в чернила, а другое позволяет избавиться от написанного, не оставив ни единого следа.
Я слышал о подобных аналогах в моем родном мире. Правда, они действовали несколько иначе. На Земле в чернила добавляли химическое вещество, которое после написания исчезало, а проявить его можно было только при использовании другого вещества. Именно это меня и смутило. В обоих мирах химикат добавлялся в чернила ручки, и что получится при его заправке в принтер, мне было непонятно. Будет ли вообще эта штука работать?
Феофан поспешил меня успокоить. По его словам, он знал специалиста, способного не только создать нужное зелье, но и усовершенствовать его для наших нужд.
Почему-то я подумал, что наставник имеет в виду Марысю, и, как впоследствии выяснилось, оказался прав.
После того как все детали плана были утверждены, агент начал действовать. Вскоре он передал на чистых листах подписи старшего Булатова и доложил о готовности отправить электронное письмо журналисту. Благо оно было составлено заранее.
Перевезя группу захвата в Калинковичи, мы дали агенту сигнал действовать, а после его доклада о выполнении задания отправили письмо в редакцию.
Захват фабрики нам удалось осуществить довольно оперативно и без лишнего шума. Основная заслуга в этом принадлежала самой охране производства, которая была очень непрофессиональной. Можно сказать, даже расхлябанной. Для наших волков пустоши бойцы Булатовых оказались на один зуб.
– Мусор, – сплюнул наставник, когда мы вышли из здания завода. – И это боярский род?!
– Помнится, кто-то когда-то хорошо покуролесил в поместье Темниковых, – произнес я.
– Было дело, – согласился Феофан. – Но в то время их СБ находилась не на высоте, да и я знал всю систему безопасности назубок. А тут?! Мы занимались фабрикой меньше месяца и сумели, не особо напрягаясь, осуществить бескровный захват всего, чего можно. Пара мальчишек, попытавшихся оказать сопротивление, не в счет…
