Позднее
Я вернулся, проведя около двух часов на выставке, — нас встретили человек № 2 Геринга и несколько других представителей руководства выставки, все — в форменной одежде. Толпы людей (мне сказали, 400 человек) присутствовали на выставке, которая сама по себе огромна — галереи, комнаты, коридоры. Выставка разбита по отдельным районам страны, включает материалы по истории, естественным наукам, живопись и т. д. и т. п. Все сделано со значительным художественным вкусом и эффектно. Это действительно памятник искусству организации зрелищ, энтузиазму и скрупулезности. Я, по-видимому, стал объектом значительного интереса со стороны публики, и это было в точности похоже (за исключением приветствий) на прохождение через толпы сторонников на выборах. Мне было любопытно видеть, как резко и безапелляционно наши «телохранители» из числа разного рода спортивных деятелей расчищали нам путь. Любого, кто не уходил с дороги, быстро оттесняли в сторону, некоторых вежливо, других более грубо, но всех очень решительно и без единого слова протеста. Английская толпа никогда бы этого не потерпела! Главный хозяин выставки (человек № 2 Геринга) сказал Гендерсону: «Лорду Галифаксу приятно увидеть выставку, но для всех этих людей вдвойне приятно увидеть лорда Галифакса!» Меня затащили в середину сказать несколько слов благодарности на английском, и было бы невежливо отказаться! Но я не смог придумать ничего, кроме того, чтобы сказать, насколько это замечательно. Я подозреваю, что примерно этого они и хотели! Кроме того, по предложению Уорда Прайса, я подготовил краткое заявление для нашей прессы (которое, по его словам, должно было быть телеграфировано обратно в Германию!), в котором восхвалял выставку и ее устроителей! Не менее интересным мне показался и тот факт, что на выставке присутствовало большое число людей. Это действительно был национальный праздник — «День покаяния» или какой-то другой церковный праздник. Но мне трудно поверить, что все они интересуются спортом как таковым, на меня это произвело впечатление наглядного примера массового гипноза и стадного единодушия. Я только что поговорил с Уордом Прайсом, который сообщил мне, что он пил чай с одним не лишенным влияния немецким промышленником, и который очень вольно говорил о том, в какую экономическую путаницу режим затащил Германию. Он выражал надежду, что мы не будем действовать таким образом, чтобы Гитлер смог безнаказанно воспользоваться новыми стимуляторами для повышения своего престижа. Я не могу не думать, однако, о том, что ожидания неминуемого краха руководства диктаторов, по-видимому, также не оправдаются ходом событий, как и большинство других предсказаний экономистов. Они слишком многое не учитывают.
Неофициальный обед при участии Огилви-Форбса и его жены, Киркпатрика и его жены, разговор на многие интересные темы. Первый говорил об Испании, где, по его мнению, теперь несомненно победит Франко. Он сообщил мне, что одним из самых забавных были просочившиеся в печать сведения о том, что люди, нанесшие поражение итальянцам в Гвадалахаре, были немецким контингентом международной колонны, по поводу чего немцы у себя дома много посмеялись! Киркпатрик многое порассказал об отношении нацистов к церквям, что, по-моему, сводилось к следующему: церкви рассматриваются как силы, способствующие расколу национальной солидарности, и немецкая история приводится в подтверждение этой точки зрения. План заключается не столько в том, чтобы выступать с открытыми нападками, хотя в определенной степени наблюдается преследование отдельных лиц и вмешательство в дела образования. Однако не принимается никаких мер против отправления церковных обрядов, католическим процессиям не чинится препятствий. Методика скорее заключается в том, чтобы отвлечь новое поколение от церкви, приучив его равнодушно относиться к религиозным ритуалам — с помощью усиленных занятий и трудовых лагерей, — ослаблять религиозное воспитание до тех пор, пока христианство, как оно преподносится церквями, не будет подорвано с помощью новой, постоянно насаждаемой доктрины крови и расы. Немного поговорили о 30 июня 1934 года. Он достаточно хорошо знал Рема и считал, что это был «заговор, осуществленный армией через голову Гитлера, чтобы усмирить отряды СА, и что эта оказия была использована, чтобы „прибрать“ к рукам и других.
