Я вернула камеру на дом. Он выглядел совершенно необитаемым, но я-то знала, что в нем находятся сейчас семеро: Рани с его ребятами и Убейди, крысой затаившийся где-то в подвале или в одной из квартир. Я слышала по связи переговоры раниной группы. Спецназовцы заканчивали прочесывать нижний этаж, уже в третий раз безрезультатно пройдя все здание сверху донизу. Голоса звучали недовольно: ребята досадовали, что их снова и снова заставляют совершать бесполезную работу. Они были уверены, что хватило бы и одного прохода — максимум двух.
Наконец Рани вышел на связь и доложил о завершении осмотра — отрывисто, с рокочущим «р», как всегда, когда он бывал раздражен.
«Он еще не знает про ребенка, — подумала я и улыбнулась от этой несвоевременной мысли. — Посмотрим, станет ли он рокотать тогда… И что он вообще скажет? И с каким выражением лица?»
Командный пункт озадаченно помолчал, а затем дежурный радист передал приказ: прочесать дом заново.
— Заново? — возмутился Рани. — В четвертый раз?
Честное слово, я еще никогда не слышала его таким сердитым. На связи снова воцарилось смущенное молчание.
— Вот же холера, — пробормотал наш дежурный офицер. — Взорвать бы эту дерьмовую коробку, и дело с концом. Черт его знает, какие там могут быть схроны — в стенах, между перекрытиями. Поди все простукай в таком большом здании…
Я вспомнила, как доктор ощупывал мой живот, и мне показалось, будто что-то шевельнулось там, внутри, хотя, конечно, этого не могло быть на таком маленьком сроке. В динамике щелкнуло, и прежний начальственный голос произнес:
— Несси, здесь Полюс. Ты уверен, что нет смысла продолжать? Подумай, прежде чем ответить.
— Если и продолжать, то не так, — сказал Рани. — Трижды уже каждый метр прошли. В каждой комнате, на крыше, в подвале… Глухо.
— Подумай еще раз, — устало проговорил командир. — Шабак мамой клянется, что Убейди там.
— Пусть лучше не клянется, а скажет, где искать, — с досадой хмыкнул Рани. — Мы не рентген, чтобы сквозь стены видеть.
«То-то и оно, что не рентген, — подумала я. — Так и не догадался, что происходит у тебя под носом. Хотя мог бы и почувствовать по моему поведению. Какие все-таки мужчины невнимательные. Если бы, к примеру, Рани забеременел, я бы сразу заметила.»
Я представила себе беременного Рани и прыснула. Дрор недоуменно взглянул в мою сторону и снова вперился в монитор. Рани немного помолчал и осторожно добавил:
— Взрывать надо…
Связь притихла, словно затаив дыхание.
— Надо?! — сердито выпалил командир. — Что надо, а что не надо — без вас разберутся. Я от вас результата жду, а не советов. Советовать жене своей будешь, при родах. Как понял?
Я чуть со стула не упала. Этот генерал определенно был настоящим провидцем. Странно, что при таких способностях он не мог указать точное место убейдовского схрона.
— Понял, — мрачно ответил Рани.
— Что ты понял? Двадцать четыре квартиры я сносить не стану. Не стану! Короче, так: если ты не можешь выполнить задание, операция закончена. Подумай еще раз.
— Я уже подумал, — сказал Рани, помолчав. — Не вижу смысла делать то же самое в четвертый раз.
— Тогда выходите. Сворачиваемся. Конец.
Связь смолкла. Рядом со мной Дрор с досадой хлопнул ладонью по столу.
— Снова ушел, сволочь! Тьфу!.. Теперь когда еще такой случай будет? Тоже мне, шайетет… Хотя они-то что, они-то свое дело делают. А вот начальнички… Каждый о своей шкуре печется.
Наконец-то. Я посмотрела на часы. Теперь у них, наверное, будет разбор операции. Это два-три часа… потом еще час на туда-сюда… в общем, к двум он должен включить свой мобильник. Начну звонить с двенадцати. Я навела камеру на вход в здание. Хотелось увидеть, как Рани с ребятами смотрятся при полном вооружении, в касках и бронежилетах.
Всех этих парней я уже не раз встречала на свадьбах и пикниках. Они всегда выглядели так, будто сидят бок о бок, даже когда находились в разных концах комнаты; постоянно перебрасывались только им понятными шутками, взглядами и улыбками, словно на каждом было нацеплено устройство связи, как сейчас. Иногда они отходили в сторонку, чтобы вполголоса обсудить что-то без помех и без посторонних. Честно говоря, мне эти мальчишеские заговоры не нравились: я не собиралась делить Рани ни с кем.
