Я присел на скамейку и вспомнил глаза охранника, разъехавшиеся по разным углам, словно поскандалившие супруги. Неужели все из-за него? Вот ведь история… кому рассказать — не поверят… с тенью он моей разговаривал! Воображаемый Фредди был реальнее для этого психа, чем живой человек! Это ж надо так накуриться!
— Ага, а сам-то, сам-то… — я сжал голову руками.
Кто от компьютерной мышки шарахнулся, как от гадюки? Кто от зеркал бегал? А в лифте-то, в лифте?.. Вот стыдоба… Так что не надо о реальности, дружок, не надо… Еще неизвестно, кто из вас троих трезвее: ты или охранник… или даже Фредди Крюгер…
Или Гиршуни. Гиршуни… Этому-то точно лучше всех. Небось дрыхнет сейчас дома на прохладных простынях рядом с женой своей Машей. Эх, нужно было соглашаться на предложенную замену. Я пощупал лоб: не заболел ли? — Черт его знает, может и заболел… Припадая на передние лапы, подвалило такси, из мерцающего зеленым салона высунулся шофер в солнцезащитных, не по времени, очках:
— Эй, братишка! Не подскажешь, где тут Арлозоров?
— Так ты ж на нем стоишь…
— Да ну?! — он крутанул носом, взвыл газом.
«Ну? И кто же здесь ненормальный?» — почти радостно подумал я и тут только, в самый последний момент, выхватил взглядом из отъезжающей уже машины, там, на заднем сиденье: вот же он! Вот! Знакомый очкастый профиль, узкие плечи и, главное, уши — единственные такие во всем мироздании, спутать невозможно. Гиршуни!
Я вскочил и бросился вслед за машиной, грозя кулаком, разевая рот в беззвучном от внезапного недостатка воздуха крике:
— Гиршуни! Гиршуни!
Меня душила ярость. Этот подлец следил за мной! Это он преследовал меня в якобы пустом здании, тянул ко мне свои сусличьи лапки из зеркальной кутерьмы вестибюля, прятался за моей спиной в лифте, подглядывал из-за угла в коридоре! Это его осторожное, бесшумное, навязчивое присутствие ощущалось мною каждую минуту… даже здесь и сейчас! Машина давно уже скрылась из виду, а я все бежал за ней… зачем? — Вот именно, зачем? — Я вдруг обнаружил в себе твердое убеждение, что, ответив на этот вопрос, пойму и все остальные недоразумения этой безумной ночи. Это было уже что-то, не правда ли? Хоть какая-то путеводная звезда в окутавшей меня душной чернухе. Устав, я перешел на шаг, но двигался по-прежнему быстро, чтобы не потерять нить.
Итак, зачем? Почему мне так важно не упускать Гиршуни из виду, а попросту говоря, следить за ним? Тщетно пытался я сосредоточиться: мысли беспорядочно суетились в голове, неотличимые друг от дружки, как вестибюльные двойники, а психованный Фредди Крюгер, крича петухом, скакал между ними на одной ноге и размахивал первичным призраком коммунизма.
— Что, Фредди? — я погрозил ему пальцем. — Нашел себе тело, да?
Фредди жизнерадостно рассмеялся.
— Если не ты, то кто-нибудь другой…
Я встал, как вкопанный. Вот оно! Наконец-то я понял: мне нужно следить за Гиршуни потому, что иначе он будет следить за мной! Как это сказал Фредди: если не я, то кто-нибудь другой. Не ты, так тебя… Как просто! Мог бы и раньше догадаться… Сумбур в голове унялся; я глубоко вздохнул и огляделся. Казалось, ночь просветлела вместе со мной. Я стоял в самом конце улицы Арлозорова, на углу автобусной станции. Впереди шумел моторами хайвей, а за ним, сбившись в тесную неровную кучу, темнели небоскребы рамат-ганского даунтауна. Алмазная биржа. Та самая, где я думал поискать милонгу, описанную в блоге танцующей психопатки. Ноги сами привели меня сюда — умные ноги.
Я свернул налево, обогнул автовокзал и пересек Аялон по новому мосту, рядом с гостиницей «Шератон». Удивительно, но мне как-то не случалось бывать тут прежде, хотя мимо проезжал, наверное, тысячу раз. Огромные офисные здания выглядели покинутыми; за прозрачными пуленепробиваемыми стенами скупо освещенных пустых вестибюлей неподвижно восседали охранники — солидные, внушительные, не чета моему давешнему дредноуту. Зато на улицах кипела ночная жизнь: там, где днем утомляли глаз облезлые стены старых халуп, теперь вовсю сиял цветной ослепительный неон, подмигивали светящиеся вывески, крутились красные мерцающие колеса доморощенных «мулен руж», подпрыгивали розовые слоны, плейбойные зайцы и прочая характерная для подобных мест живность.
