«Ага, значит, всё-таки обещал жениться», — отстранённо подумала я. Интересно, что в ответ требовалось от меня? Юрий не выглядит безумно влюблённым, хотя доля заинтересованности присутствует, этого не отнять. Но возможно, эта доля заинтересованности присутствует у него при разговоре с любыми особами женского пола, чувствующими себя при этом необычайно привлекательными и желанными.
— Будь у тебя хотя бы магия посильнее или способность к обороту, — продолжал разливаться соловьём Юрий, — мне было бы куда проще получить согласие клана на наш брак. Но пока всё против нас. Кроме того, ты очень молода и должна выдержать положенный траур.
Скорби в его голосе при упоминании о смерти моей мамы не почувствовалось, а ведь у него точно нет проблем с памятью. Боюсь, теперь он помнит даже больше, чем было на самом деле. И будет это старательно внушать мне.
— Что вы от меня хотите, Юрий? — прямо спросила я. — Боюсь, брак не входит ни в мои, ни в ваши планы.
— Разве что в настоящее время. Лиза, я не собираюсь от тебя отказываться, — неожиданно серьезно ответил он. — Ты мне нужна. — Спрашивать, для чего, было бессмысленно: правды всё равно не скажет, наплетёт кучу кружев, хоть лавку открывай. Так что я лишь недоверчиво хмыкнула. — Ужасно, что Ольга Станиславовна погибла. Ужасно, что ты ничего не помнишь, — в этот раз в его голосе прорезались живые чувства, — но для меня в отношении к тебе ничего не изменилось. И если нужно завоёвывать тебя по-новому, значит, так и будет.
От слащавого хлыща ничего не осталось, напротив меня сидел жёсткий целеустремлённый мужчина, более не притворяющийся женским угодником. Хищник в засаде. И его целью сейчас была я. Точнее, что-то, что он может получить только от меня. Получается, потеря мной памяти этому не помеха? А возможно даже, что случившееся Юрию на руку. На не слишком щепетильную загребущую когтистую лапу. На что же она нацелена?
— Боюсь, вы напрасно потеряете время, — сухо заметила я. — Вы мне не нравитесь.
— Лизанька, это всё преодолеваемо, — он чуть приподнял верхнюю губу. Наверное, это должно было символизировать улыбку, но я обратила внимание лишь на его зубы: белые, блестящие и наверняка необычайно острые. — Если тебе не нравятся Рысьины, возможно, тебе нравятся рыси?
Как хорошо, что я уже знала об этой ловушке. Подумаешь, недолго покраснела перед Хомяковыми, зато теперь могла небрежно бросить:
— Я вообще кошачьих не люблю. Наглые и ненадёжные. А рыси еще и мелкие.
— Мелкие? Рыси мелкие?!
Показалось или аккуратно уложенные волосы начали приподниматься, пытаясь вздыбиться, усы распушились и встопорщились, а в голосе проклюнулись шипящие звуки? Надеюсь, он не будет обращаться и полосовать когтями меня прямо сейчас. Нервные они какие-то, эти Рысьины, и легковозбудимые. Конкретно на этого, взбешённого до потери самоконтроля, я бы с удовольствием посмотрела. На расстоянии, разумеется. И послушала бы, что он скажет, пока себя не контролирует. Жаль, что он слишком быстро опомнился, даже шипеть перестал и этак задумчиво прищурился.
— Конечно. Куда мельче тигров, львов или гепардов, — с удовольствием выпалила я, надеясь на ещё один всплеск возмущения.
— Зато более гибкие, ловкие и выносливые, — он лениво улыбнулся, давая понять, что укол в этот раз пришёлся мимо.
— И бегают медленнее.
— А, понял, — он расхохотался по-настоящему. — Это зависть. Знаешь, Лизанька, твой дедушка предполагал, что для оборота тебе не хватает характера. Княгиня с этим была не согласна. Так что продолжай наращивать зубки — и вдруг… Тогда Фаина Алексеевна непременно задумается, не вернуть ли в клан.
— Спасибо, мне ваших Рысьиных и даром не надо. И вообще, Юрий, мне кажется, вы засиделись в гостях, пора и честь знать. Убирайте вот это вот. — Я помахала рукой, указывая на призрачное марево вокруг, и решила больше не миндальничать с этим типом: — И сами убирайтесь.
— Это вот — это ты про что, Лиза? — нехорошо прищурился он, напрочь игнорируя мои требования.
— Про купол явно магического происхождения. Не знаю, для чего он вам, но прошу убрать. В гостиной этого дома он лишний.
