— Но… есть жрецы-лекари. Неужели ты думаешь, что ни один из них не в состоянии…
Дубэ покачала головой, потом обнажила руку и показала ему знак.
— Это — проклятие. Это было сделано обманным путем, понимаешь? Меня ждет страшная смерть, если я не останусь с ними, смерть, которую я…
— Это как-то связано с той поляной?
Он по-прежнему был сообразительным.
— Да.
Дженна помолчал.
— Невероятно, чтобы такой человек, как ты, мог оставаться среди этих проклятых людей, после того как твой Учитель, которому ты так верила, рассказал тебе о них. К тому же все написано у тебя на лице. Ты… таешь на глазах…
Дубэ кивнула:
— Я не должна была тебе говорить об этом…
— Какие могут быть разговоры, о чем ты?
— Потому что у тебя мания спасать меня, но на этот раз ты не сможешь, и никогда не мог, понимаешь? Моя жизнь идет так, и нет никакого спасения, и я только продолжаю падать все ниже и ниже!
И она снова зарыдала.
— Они хотят, чтобы я тебя убила, потому что недовольны мной. Я недостаточно жестока, недостаточно верю в их проклятого бога. Поэтому они хотят, чтобы я убила тебя, а если я этого не сделаю, то они убьют меня, а вместе со мной и многих других.
Дженна побагровел и с силой ударил кулаком по столу.
— Проклятье! — закричал он.
— Я ничего не могу, — сказала она, — ничего не могу сделать…
Он снова горячо обнял ее, на этот раз Дубэ не хотела освобождаться из его объятий, только еще крепче прижалась к нему.
В эту ночь она осталась у Дженны, как раньше, когда он спас ей жизнь, после того случая в лесу. Дубэ проснулась рано, от лучей солнца. Их тепло было тем более приятно после месяцев, проведенных в подземелье.
Дженна уже был на ногах и готовил завтрак.
В первые утренние минуты Дубэ хотелось насладиться этой домашней атмосферой. Не вспоминая о событиях первого дня, она с удовольствием выпила чашку горячего молока, с аппетитом съела сухарик. Здесь шла обычная жизнь, которой Дубэ так не хватало. Это идиллическое состояние нарушил Дженна:
— Я хочу спасти тебя. Меня не интересует то, что ты считаешь меня неспособным на это, и не интересует, что ты, может быть, не хочешь быть спасенной. Знаешь… в общем… я это делаю для себя.
Дубэ грустно улыбнулась:
— Если ты хочешь спасти меня, то уходи, чтобы я тебя не видела.
Он застыл, не говоря ни слова.
— Что…
— Спрячься, уйди из Макрата, исчезни. Поменяй свое имя, иди туда, где тебя никто не знает. Я скажу им, что искала тебя и не нашла, может быть, они дадут мне еще время.
Дженна посмотрел в свою пустую миску:
— Это ничего не даст… если они сказали — или ты, или я… не думаю, что они обманутся такой дурацкой выдумкой… я или ты, Дубэ, тогда… тогда — лучше я.
— Я не шутя говорю это, ты понял меня? Я вовсе не шучу.
— Почему? У тебя есть другие, разумные решения?
— Только то, что я сказала.
— Это не освободит тебя от твоего отвратительного задания.
— Я пытаюсь найти решение.
— Я не могу снова потерять тебя, я не могу просто смотреть, как ты снова возвращаешься в ад.
— Я сказала тебе, что пытаюсь найти решение, и я на правильном пути. Я найду, где они держат свои снадобья, похищу их и скроюсь. И тогда мы снова увидимся.
— Не думаю. Будет как в тот день, когда ты ушла. Ты скроешься за горизонтом, и я никогда больше тебя не увижу!
Она посмотрела ему в глаза:
— Ты — моя единственная связь с внешним миром, понимаешь? Единственная. Поэтому ты никогда не потеряешь меня.
— Позволь мне помочь тебе, прошу тебя…
— Сделай так, как я тебе сказала. Я не обманываю тебя, не пытаюсь освободиться от тебя. Если ты сделаешь, как я тебе сказала, то действительно поможешь мне.
Дженна почти рыдал.
— Ради тебя я даже перестал заниматься воровством… я только и делал, что искал тебя… все это время я…
— Перестань это делать. Ведь именно поэтому они нашли тебя и дали мне такое задание. Исчезни, прошу тебя… когда я выберусь оттуда, я найду способ вернуться к тебе, клянусь.
Дженна с подозрением посмотрел на нее. Он не верил, не мог поверить, и даже сама Дубэ думала, что этого никогда не случится. Она слишком далеко зашла, даже если ей удастся сбежать, она никогда не сможет вернуться к нему: это грозило бы им обоим смертью.
