— Не волнуйся, Сонеа, — прошептала Таниа, когда они приблизились к Университету. — Все будет хорошо. Ты молодец, а все эти маги — всего лишь кучка старых пней, которые, чем торчать в старом холле, предпочли бы потягивать вино у себя в комнатах. Все кончится еще до того, как ты поймешь, что Слушание началось.
Сонеа не могла удержаться от улыбки при столь нелестном описании почтенных членов Гильдии. Сделав глубокий вдох, она последовала за служанкой по ступеням центрального входа. Войдя в огромные двери, девушка пораженно остановилась.
В вестибюле было полно самых разнообразных лестниц. Все они были сделаны из сплавленных друг с другом стекла и камня и выглядели слишком хрупкими, чтобы выдержать вес человека. Лестницы спиралями убегали вверх и вниз, обвивая одна другую, словно изящные драгоценности.
— С той стороны Университет совсем не такой! — воскликнула Сонеа.
Таниа покачала головой:
— Задний вход предназначен для студентов и магов, а сюда входят гости, поэтому все здесь и выглядит таким впечатляющим.
Служанка провела Сонеа через вестибюль, и они двинулись вниз по лестнице, ведущей в короткий коридор, в конце которого их ожидала еще одна величественная двустворчатая дверь. Оказавшись в коридоре и пройдя его до конца, девушка в изумлении замерла, озираясь по сторонам.
Перед ней раскинулось громадное помещение. Белые стены сходились наверху, перетекая в ярко сияющий послеполуденным солнечным светом стеклянный купол. На высоте третьего этажа огромный зал пересекала причудливая сеть изящных балконов и переходов — казалось, они парят в воздухе сами по себе.
Впереди расположилось серое здание. Зданиевнутриздания. Грубые каменные стены резко контрастировали с воздушной белизной вокруг. По всей длине фасада, словно солдаты на карауле, выстроился ряд узких стрельчатых окон.
— Это Главный Холл, — Таниа обвела рукой огромную комнату. — А вон то, — и она указала на серое строение, — Холл Гильдии. Ему больше семи веков.
— ЭтоГилдхолл?— Сонеа недоверчиво качнула головой. — Я думала, его снесли и выстроили новый.
— Нет, — улыбнулась Таниа. — Он в отличном состоянии, кроме того, представляет собой историческую ценность. Его было слишком жалко просто так взять и снести. В нем только убрали внутренние стены и перегородки и превратили в огромный зал.
Восхищенная этой картиной, Сонеа последовала за служанкой вокруг Гилдхолла. Таниа указала на пару дверей.
— Ты войдешь сюда. Сейчас у них Собрание. Когда оно закончится — начнется Слушание.
У Сонеа похолодело в животе. В Гилдхолле сидела сотня чародеев, от которых зависела ее судьба. А она была готова встать перед ними и… солгать.
Ее охватили болезненные сомнения. А что, если, несмотря на ее помощь, Фергун проиграет процесс? Позволит ли он Сири уйти?
Сири…
Сонеа покачала головой, вспомнив его признание: «Я и слышать не хотел, что Гильдия на самом деле хочет тебе помочь. Ты так неожиданно вернулась к нам, и я не хотел снова тебя потерять». Он боялся ее потерять.
Сири любит ее. От удивления она поначалу потеряла дар речи, но потом ей на ум пришли воспоминания о том, как Сири всегда смотрел на нее и как вел себя Фарен, явно считая, что Сири не просто ее преданный друг. Все встало на свои места.
А отвечает ли она ему взаимностью? С момента их встречи Сонеа задавала себе этот вопрос бессчетное количество раз, но так и не смогла дать на него точный ответ. Она не чувствовала себя влюбленной, но, может быть, тот страх, охвативший ее, когда она узнала, что Сири в опасности, и означает любовь? Или так было бы, если бы дело касалось любого близкого человека — не важно, просто друга или более чем друга.
Если она любила его, забилось бы от радости ее сердце при виде его? Почувствовала бы она благодарность за то, что он, рискуя собой, пробрался в Гильдию, пытаясь ее спасти? И перевесила бы эта благодарность чувство вины, что из-за этой попытки он сам оказался в плену?
