В недоумении скосила глаза на находку и… вдруг ощутила, что от нее тянет чем-то очень знакомым.
– Так вот она кто такая! – воскликнула, понимая наконец, что имел в виду Шурик.
– Кто? – опешила мама.
– Новая знакомая Костика!
И, прежде чем она успела потребовать объяснений, бросилась вон из комнаты. А что? Нужную информацию я уже получила, а участвовать в непрекращающейся битве невестка – призрак свекра не было абсолютно никакого желания. Зато поделиться внезапной новостью с друзьями хотелось просто до дрожи в коленках.
Но, видимо, в тот день судьба решила повернуться тылом не только к Богдану с Полиной, потому что уже в дверях я на полном ходу впечаталась в высокого, крепко сложенного мужчину с лицом современного Алена Делона и «добрым» взглядом Бармаглота. В том смысле, что незнакомец был хоть и в летах, но красавчиком. И смотрел так, что меня начинало подташнивать. Неудивительно, что обратно в гостиную я отпрыгнула едва ли не быстрее, чем выбежала из нее.
– Мама?! – интуитивно, как для защиты поднимая к груди руки, позвала я. Но вместо нее на мой немой вопрос ответил сам мужчина:
– Мое имя Титто Валенсис. Я – представитель Совета заклинателей и здесь по официальному запросу вашей матери. Приехал забрать Александра…
Кажется, он говорил что-то еще, но я уже не слушала. Только ошалело обежала взглядом комнату и хрипло выдохнула, заметив мрачного Алекса за гренадерским плечом мужчины. Одного взгляда на лицо парня было достаточно, чтобы мне стало уже не просто плохо – казалось, словно целый Эверест вдруг обрушился на плечи. Сердце вздрогнуло и нырнуло в гости к желудку. Секунду спустя они тандемом свалились в пятки. Щеки и мочки ушей полыхнули жаром.
Медленно, с трудом поворачивая одеревеневшую шею, я обернулась к маме. В ответ она мягко улыбнулась и, склонив набок голову, объяснила:
– Прости, Евочка, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Будто сквозь сон услышала странный противный скрип: это мои зубы терлись друг о друга. Внутри разгоралось пламя злости и гнева. Никогда бы не подумала, что могу ощущать нечто подобное: в моем стиле скорее приступы отчаяния и затяжные депрессии. А тут – прямо взрыв всепоглощающей ярости, сметавшей разум, страх и то врожденное чувство самосохранения, которое обычно советовало не связываться с более сильным противником. Совершенно незнакомые ощущения, но, надо признать, довольно приятные. Впервые я по-настоящему поняла Полину: ярость давала свободу, снимала ограничения, которые мы сами накладывали на себя. Дарила ощущение собственной силы и могущества. Думаю, если бы в тот момент я соображала лучше, то напомнила бы себе, чем обычно заканчивается такое «наслаждение свободой» для готессы, и, возможно, не сделала бы того, чего сама никак не могла от себя ожидать.
– Титто Валенсис?! – проворковала каким-то чужим страшным голосом, при этом так зыркнув на представителя Совета, что выражение его лица из высокомерно-грозного стало задумчивым и даже настороженным. – Ну, добро пожаловать в наш дом!
И щелкнула пальцами…
Видимо, Алекс не выдержал затянувшегося молчания и тронул меня за локоть. Я вздрогнула и выпустила руль.
– Мать!.. – емко выразился заклинатель, вцепившись в него одной рукой. – Очнись, ведьма! Ты машину ведешь!
Блин, а ведь и правда веду! Это же как надо было задуматься, чтобы забыть…
– А где мы сейчас? – спросила, еще не до конца приходя в себя: воспоминания о том бурном февральском утре, когда мы только прилетели из Египта, до сих пор отдавались тревогой в сердце. Ой, не надо было спрашивать: Шурик поднял на меня очень грозный взгляд.
– Ты издеваешься?!
– Нет! – помотала головой.
– Тогда, может, возьмешь наконец руль?! – прошипел этот нервный тип, и я послушно положила руки обратно на баранку. Огляделась. А ведь я узнаю эту площадь! Если свернуть направо – доберемся до школы. На третий луч слева – в особняк. А если поедем прямо…
– Ева, блин! – опять рявкнул Соколов. – Решайся наконец! Мы четвертый круг нарезаем!
– Хорошо-хорошо! – подняла вверх ладони я, всем своим видом демонстрируя покладистость и готовность сдаться на милость победителю. Руль, естественно, остался внизу.
