Хотя я бы не сказала, что это был дом. Скорее дворец. С парком, фонтанами, вооруженной автоматами (я не шучу!) охраной и милым резным частоколом по периметру. Очень дружелюбная картинка. Хозяин поместья нас, кстати, так и встречал: мужик с автоматом и квадратной харей Дольфа Лундгрена, он в деловом костюме и еще один любитель огнестрела. А за ними…
– Ты только посмотри, какой няшечка, – бросая на Алекса глумливые взгляды, протянула Полина. Я мысленно выругалась. – Ну теперь понятно, откуда у Кусая такое желание помогать старым друзьям.
За плечом маминого экс-жениха стоял высокий юноша в блестящем на солнце черном костюме. Было похоже, что у господина Кусая подрастает сын. И я, черт подери, могла поставить что угодно на то, что этот сын был магом.
– Добро пожаловать! – распахнув отеческие объятия, шагнул вперед Кусай, когда мы друг за дружкой выбрались из машины. Он, кстати, тоже выглядел довольно эффектно: стильная бородка, которая, похоже, была обязательным атрибутом для каждого настоящего арабского мачо, туфли, стоимость которых довела бы до инфаркта даже мою маму, а ведь она значение слово «жадность» знала только по словарю, семь перстней, сверкающих всеми своими суммарными двадцатью каратами, и самое главное, выражение абсолютного, безграничного, ничем не прикрытого торжества на лице. – Как же я рад вас видеть!
Меня в ответ слегка передернуло: размер восторга откровенно напрягал. Покосилась на мордоворотов с автоматами: интересно, они здесь, чтобы никто лишний не вошел или чтобы мы не сумели вовремя смыться?
Кусай же меж тем подступил совсем близко и схватил Полину за руку.
– Уважаемая Ева, – склонился к ней губами. – Рад наконец…
– Ева левее! – мрачно поправила Полина, практически выдирая ладонь из цепких пальцев мужчины и вытирая ее о брюки Костика. Ну да, знахарка ценила рыцарей исключительно в момент их сражения с драконом, а вот за обслюнявленные пальцы можно было и в торец схлопотать.
– Прошу прощения, – тут же переключился Кусай на мою скромную персону, которой в тот момент хотелось оказаться в дешевой трехзвездочной гостинице где-нибудь на задворках Каира. То есть подальше от местного «шейха». – Надеюсь, полет был приятным?
– Д-да, – чувствуя, как жесткая щетина возится по нежной коже запястья, выдавила я. Кажется, теперь я знала, каково это – погладить ежа.
– Великолепно! – еще больше обрадовался Кусай. Нет, серьезно: он как будто только что выиграл мешок денег в лотерею: глаза прямо лучились. – Но раз мы сейчас все здесь, позвольте представить вам моего сына, Реммао! На ваш язык переводится как «богатый человек».
Так вот ты какой, капитан Очевидность…
– Реммао, выйди вперед!
Ни слова не говоря, юноша сделал два широких шага. И встал. Молча. Равнодушно глядя куда-то мимо нас.
– Реммао, представься, – снова потребовал отец.
– Ахом Абу Реммао ибн Хазани ибн Синан, – поклонился парень и снова замер. Я так понимаю: в ожидании следующего приказа.
– А если ты попросишь его убиться об стену, он это сделает? – очень тихо, пока отец любовался красивой позой сынишки, спросила Поля мне на ухо.
– Читай Азимова: это же третий закон, – так же тихо ответила я. – Роботы не могут причинять вред сами себе.
– Реммао, – сложив руки на груди и отпустив наконец мою ладонь, торжественно заявил Кусай, – ты ничего не хочешь отдать Еве?
– Конечно, отец, – ответил этот несомненно благовоспитанный человек и, подойдя ко мне, вручил рулон бумаги метра в два длиной. Я это точно знаю, потому что когда он размотался, то оказался на одну вытянутую руку длиннее меня самой. И исписанный мелким рукописным шрифтом. – Моя родословная. Мы считаем, тебе стоит ее знать. Эта честь дается не каждому, и наверняка ты удивлена…
– Не то слово, – пробормотала я, обнаруживая, что бумага исписана с двух сторон. – Я почти в шоке…
Парень вопросительно покосился на отца: кажется, я только что случайно испортила отрепетированный диалог. Кусай еле заметно вздохнул.
– Реммао поможет вам в поисках амулета, – проговорил он, кивком подзывая сына встать за своим плечом. – Он способный маг, знает достаточное количество заклятий и рецептов зелий. В деле обнаружения артефакта – практически незаменим.
