И можно с уверенностью сказать, что рабочие не одобрят системы взрывов и подкупов, проводившихся в жизнь этим прохвостом, руководимым прохвостами рангом повыше.
Довольно миндальничать; бросьте недостойную игру в “дипломатию” и “представительства”.
Пойман опасный прохвост. Извлечь из него все, что можно, и отправить на тот свет»>{338}.
Ссылки на это письмо можно найти во многих учебниках истории, и, как правило, комментируется оно в том духе, что вот чекисты сами признались в применении пыток и это и вызвало гнев Владимира Ильича, поэтому он на заседание ЦК РКП(б) 25 октября и потребовал закрыть «Еженедельник чрезвычайных комиссий» за разглашение в нем сведений о пытках, применяющихся в ЧК.
Но простите…
Тут же о пытках говорится только, что надо бы их ввести. То есть просто высказывается пожелание… И даже как бы и упрек чекистам — чего это вы не применяете пыток?
Так что, как нам кажется, рассердил Владимира Ильича не разговор о пытках, а подчеркнутый нами абзац…
Слишком уж откровенно было сказано и про английские миллионы, которые разбрасывал на подкупы Локкарт, чтобы взорвать Советскую власть, чтобы уничтожить наших вождей… И про то, что знал Локкарт безусловно очень многое, что неплохо было бы знать, если уж и не всему трудовому народу, то хотя бы всем большевикам и чекистам…
Вот это любопытство и рассердило Владимира Ильича.
Такого любопытства в древней Хазарии не прощали…
Сам В.И. Ленин, похоже, прекрасно знал, кто замыслил убрать его, и никакие фиалки, которые второпях собирали ему удалые ребята из ВЧК, не могли обмануть его.
Когда его привезли не в больницу, а в Кремль, раненый Владимир Ильич в лучших традициях хазарского двора дождался, пока приедет верный Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич со своей женой Верой Михайловной Величкиной, имевшей медицинское образование.
В ее присутствии, превозмогая невероятную боль, Ленин расспросил врачей (здесь были Минц, Вейсброд, Семашко, Баранов, Винокуров, Розанов, Обух), тяжело ли он ранен: «А сердце?.. Далеко от сердца… Сердце не может быть затронуто?»…
И только потом, и только Величкиной, разрешил сделать себе укол морфия.
Пока он расспрашивал врачей, появились признаки одышки. Поднялась температура. Когда сделали укол, Ленин впал в полузабытье, иногда произнося отдельные слова.
«И зачем мучают, убивали бы сразу…» — сказал он тихо и смолк, словно заснул>{339}.
И снова остается только поражаться той феноменальной способности бороться за свою жизнь, которую демонстрирует в эти дни Владимир Ильич Ленин.
Находясь буквально на грани сознания, он стремится контролировать обстановку и не позволить врагам добить его.
«Я.М. Свердлов сообщает в 11 час 45 мин в Петроград, что состояние здоровья Ленина несколько улучшилось. Больной шутит, заявляет врачам, что они ему надоели, не хочет подчиняться дисциплине, шутя, подвергая врачей перекрестному допросу, вообще “бушует”. Сегодня мы все окрылены надеждой»>{340}.
Стремительно и выздоровление В.И. Ленина.
С двумя такими тяжелыми ранениями, он, как утверждает П.Д. Мальков, начал вставать с постели уже через две недели и 16 сентября «впервые после болезни участвовал в заседании ЦК РКП(б) и в тот же вечер председательствовал на заседании Совнаркома. Ильич вернулся к работе!»>{341}.
Разумеется, это нечеловеческое усилие не прошло даром для ленинского организма…
Не прошло оно даром и для его спасителей.
Вере Михайловне Величкиной пришлось заплатить своей жизнью за то, что она заслонила Ленина. 30 сентября, сразу после отъезда Ленина в Горки, Вера Михайловна умерла в Кремле, якобы от «испанки».
Многие современные историки считают непосредственным заказчиком покушения на В.И. Ленина Якова Михайловича Свердлова.
Прямых доказательств этому нет, но косвенных — предостаточно…
Мы уже говорили, что, в отличие от местечковых евреев Троцкого и Свердлова, Ленин, не отказываясь от глубинной ненависти к любому проявлению русскости и православия, тем не менее мог быть (и был!) принимаем за русского и поэтому и действовал гораздо успешнее, чем Троцкий или Свердлов.
Разумеется, Ленин превосходил их и интеллектом, но главное, он олицетворял собою будущую, удивительно способную к мимикрии
