— У нас один выход, победа или смерть! — возбужденно выкрикивал В.И. Ленин.
Он не уточнял у кого это, у нас…
Не до того было.
Не до того было охваченному возбуждением В.И. Ленину, и как-то и не обратил он внимания, что с Хлебной биржи они уехали без охраны.
Более того, охраны не оказалось и на заводе Михельсона.
«Как-то получилось, что никто нас не встречал», — свидетельствовал С.К. Гиль.
Ответив на вопросы, Ленин направился к выходу. Едва он вышел, как в дверях возникла давка. Во дворе гранатного цеха было темно. Ленин направился к автомобилю, и тут прозвучали выстрелы.
Часы показывали тогда…
Увы…
Времени покушения мы тоже не знаем…
Странные дела происходят с временем последних августовских дней 1918 года. Оно как бы размывается…
В.Д. Бонч-Бруевич уверяет в своих воспоминаниях, что он узнал о покушении в 18 часов, когда Ленин выступал еще на Хлебной бирже.
Официальные историки, основываясь на опубликованном в «Правде» обращении Моссовета, долгое время утверждали, что покушение произошло в 19 часов 30 минут.
Фанни Каплан на допросе показала, что пришла на завод Михельсона около восьми часов вечера.
Водитель В.И. Ленина С.К. Гиль на допросе 30 августа 1918 года, сразу же после покушения, сказал, что они приехали на завод Михельсона около 22 часов. Выступление Ленина длилось около получаса, и получается, что выстрелы раздались примерно в промежутке 22 часа 30 минут — 23 часа 00 минут. В принципе, показания Гиля подтверждаются и тем, что первый допрос Фанни Каплан в ближайшем Замоскворецком военном комиссариате состоялся в 23 часа 30 минут[56].
Когда же тогда стреляли в Ленина и почему, если стреляли около десяти вечера, Яков Михайлович Свердлов знал об этом заранее?
Еще более запутанным выглядит вопрос об оружии.
Мы уже приводили свидетельство Стефана Казимировича Гиля, который утверждает, что заметил женскую руку с браунингом, а потом ему под ноги бросили револьвер, который он тоже почему-то не подобрал…
Обыск арестованной Каплан в Замоскворецком комиссариате производила чекистка 3. Легонькая вместе с Д. Бем и 3. Удотовой>{329}.
В вещах Каплан нашли железнодорожный билет в Томилино, иголки, восемь головных шпилек, сигареты и брошку.
Ну а в портфеле у Каплан Зинаида Легонькая обнаружила «браунинг».
И все бы хорошо, да вот беда — этот браунинг появился в портфеле Каплан только после допроса Зинаиды Легонькой 24 сентября… 1919 года, а тогда, 30 августа 1918 года, о нем никто и не упоминал.
Более того, в газетах тогда появилось сообщение, что «Чрезвычайной комиссией не обнаружен револьвер, из коего были произведены выстрелы в тов. Ленина. Комиссия просит лиц, коим известно что-либо о нахождении револьвера, немедленно сообщить о том комиссии»>{330}.
Самые первые допросы Фанни Каплан вели председатель Московского трибунала А.М. Дьяконов, член коллегии ВЧК, будущий начальник охраны Ленина А.Я. Беленький. Присутствовал при допросе и Я.М. Свердлов.
Как вспоминал чекист А.И. Фридман, Яков Михайлович Свердлов буквально обрушил на бедную Фанни Каплан целый шквал вопросов.
— Кто Вы?! Фамилию назовите! Кто поручил Вам совершить это неслыханное злодеяние?! Вы — эсерка?! Вы — агент мирового капитализма?!
Странно, но Яков Михайлович спрашивал у Фанни Каплан то, о чем он знал уже в 22.40, когда, может быть, никто еще и не стрелял в В.И. Ленина…
Это ведь Я.М. Свердлов написал тогда:
«Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина… Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов»>{331}.
Должно быть, не желая расстраивать Якова Михайловича, Фанни и признала себя виновной: «Я сегодня стреляла в Ленина. Я стреляла по собственному убеждению».
Правда, протокол допроса с этим признанием она подписать отказалась.
