— Арабы! Не отступайте! Не теряйтесь! За мной! Вперед, копьеносцы! Враг малочислен, нападайте, бейте его!
Но мало кто последовал за начальником, а телохранители кричали:
— Враг на озере, повелитель! Что могут сделать ему наши мечи и копья?
— Вперед, стрелки! Покажите неверным силу вашей руки! Утопите этих мерзких армян! — ревел Бешир.
Стрелки окружили его и, образовав из щитов черепаху, двинулись к берегу. Натянув луки, они стали посылать стрелы, но сама природа помогала армянам. Солнце яркими лучами слепило арабам глаза, и им не удавалось попадать в цель. Стрелы их падали в воду. Между тем стальные стрелы армян пронзали насквозь вражескую черепаху, разрывая кожаные щиты. Они срывали шлемы, впивались в грудь и бедра. Берег покрылся трупами. Бешир упорно сопротивлялся, надеясь рассеять наконец героически сражавшихся царских воинов. Но армяне все ближе подвигались к берегу. Это удивляло арабов. Вдруг над царской лодкой взвился красный флаг. Это был сигнал для островитян. Сейчас же показались новые плоты, которые, выйдя из-за скал, двинулись на помощь царю. Противник ясно видел на них многочисленное войско. Об этом говорили длинные копья, колеблющиеся над плотами. Медные щиты и вооружение, блестевшее на плотах, придавали им угрожающий вид.
Воины Бешира окончательно растерялись. Бешир стал ободрять их, но его голос не действовал на упавших духом арабов. Напрасно он кричал и метался из стороны в сторону на своем взмыленном коне. Смятение овладело войском. Один из соратников Бешира, подъехав к нему, настойчиво стал уговаривать его отступить.
— У армян, как видно, большие силы. Они сейчас отвлекают наше внимание, чтобы начать новое и более сильное наступление.
— Мы всех их разобьем! — закричал Бешир.
— За ними последуют и другие. Когда я ездил к царю, остров был полон войск. Надо избежать боя, — настаивал приближенный.
Пока они спорили, отряд стрелков, отказавшись от сопротивления, обратился в постыдное бегство. Бешир с перекошенным лицом помчался наперерез, но не мог устоять против отчаявшейся толпы. Она увлекла его за собой. А те отряды, которые еще сопротивлялись армянам, увидев среди отступающих воинов своего начальника, решили, что он спасается бегством, и, повернув назад, бросились вслед за ним. Отступление стало общим. Бешир и его начальники отступили вместе с войском.
Бегство врага еще больше воодушевило армян. Их плоты, скользя по волнам, подошли к берегу. Воины друг за другом высыпали на сушу и с грозными криками стали преследовать арабов. Вскоре подоспели остальные плоты, которые так перепугали противника. На них находилось тридцать воинов, оставленных царем на острове, и несколько монахов. На монахах по царскому приказу были надеты шлемы, в руках они держали щиты и копья. Они должны были представлять собою войско. Поэтому многие держали в руках по нескольку копий. Выдумка царя имела успех. Вновь прибывшие тоже бросились за убегающими арабами. К ним присоединилось армянское население ближайших деревень. Они перебили большую часть рассеявшихся отрядов противника. Остальные скрылись в горах.
Вернувшись на место стоянки арабов, армяне собрали оставленную врагом богатую добычу, сняли оружие с убитых и, разобрав шатры, переправили все это на остров.
Царица, с замиранием сердца ожидавшая конца боя, сошла со своими прислужницами на берег, чтобы приветствовать победными песнями возвращавшихся храбрецов.
У армян не было потерь. Несколько человек оказалось ранено; царь велел немедленно перевести их в удобное помещение, где им была оказана помощь.
Монахи отслужили благодарственный молебен, на котором присутствовали царь, царица и все воины. После этого начался праздник. В нем приняли участие и жители окрестных сел.
Но царь был грустен и бледен. Он рано удалился с праздника и уединился в своих покоях. Это обеспокоило царицу. Она прошла к нему, чтобы узнать причину его грусти.
— Я ранен, — сказал царь тихим голосом.
— Ранен?! — воскликнула царица. — Что же ты сразу не сказал об этом? Где лекарь? Надо позвать его сюда…
— Оставь, я не хочу омрачать радость победы. Можно и завтра начать лечение, — прервал ее царь.
