Итак, проект Лихачева фактически отклонен. Впрочем, генерал‑адмирал в письме своему бывшему адъютанту сообщил, что предложил «под его личную ответственность» попытаться заключить частную сделку с главой княжества Цусима относительно аренды участка земли для морской станции. При этом отдельно оговорив, чтобы эта сделка не вызвала протеста центрального правительства Японии и вмешательства западных держав. Лихачеву предлагали взять всю ответственность на себя!
Почти одновременно Лихачеву было велено немедленно отправить на Балтику и несколько кораблей своей эскадры. 15 января 1861 года скрепя сердце он составил отряд из корветов «Боярин» и «Воевода» и клипера «Джигит» под общею командой капитан‑лейтенанта Майделя и отправил его в Кронштадт. И без того не слишком сильная, в сравнении с английской, наша эскадра совсем ослабла. А ведь как пойдут дела в случае занятия Цусимы, не знал никто. Оставшиеся корабли Лихачев собрал в Нагасаки. Пологие волны качали фрегат «Светлана», клипера «Опричник», «Наездник» и корвет «Посадник».
Не забывал между делами Николай Бирилев и опекать младшего брата, внимательно следя за его службой, помогая где советом, а где и нагоняем. Спустя несколько месяцев с «Разбойника» юнкера Алексея Бирилева перевели на фрегат «Светлана» к опытнейшему Ивану Бутакову. Служба под началом Бутакова – лучшая из школ. Когда же открылась должность вахтенного офицера на клипере «Наездник», Бирилев переговорил с его командиром капитан‑лейтенантом Желтовым, чтобы тот взял брата к себе. Желтов согласился. Забегая вперед, скажем, что в тихоокеанских водах Бирилев‑второй проплавал почти шесть лет, получив ни с чем не сравнимый опыт. В Кронштадт он вернется только в 1865 году уже мичманом и с орденом Святого Станислава 3‑й степени на груди.
В тот раз Алексей приехал погостить к старшему брату с «Наездника». Еще недавний юнец, он теперь чувствовал себя настоящим «зейманом» и со знанием дела старался судить о флоте и о политике. Старший только слушал, как быстро мужают мальчишки на палубе…
Историк флота А. Беломор писал об этих днях: «Однако ж и сильно запоздавшее, вероятно, не без ведома министра иностранных дел согласие генерал‑адмирала на занятие острова было получено и равнялось приказанию, которое ни один морской офицер не мог тогда не попытаться исполнить, приложив все свои способности, старания и энергию к доведению дела до благополучного и желаемого конца. В те достопамятные в русской морской истории годы, когда, к величайшему несчастию, материальная часть за неимением денег была слаба и ничтожна, личный состав в особенности офицеров от самых младших субалтернов до адмиралов включительно вследствие неусыпных забот и попечений генерал‑адмирала достиг высокого нравственного уровня».
Итак, время почти потеряно, боевых кораблей почти не осталось. Можно, казалось бы, и отказаться от затеянного? Никто бы Лихачева за это не осудил. И все же тот решился действовать, при этом отчаянно рискуя собственной карьерой, так как отныне все последствия он брал на себя. Что и говорить, смелыми были эти ребята, прошедшие севастопольские бастионы!
* * *
Едва англичане навели свой порядок в Китае, они тотчас же вплотную занялись делами японскими. В столице Японии Эдо тем временем, по своему обыкновению, интриговал известный русофоб английский посланник при японском дворе Рутерфорд Алькок. В Японское море вошла эскадра вице‑адмирала Хоупа, флаг которого развевался на корвете «Инкаунтер». Теперь Алькоку с Хоупом нужен был только повод продемонстрировать силу. И повод нашелся быстро. Когда в пьяной драке в Эдо был убит английский купец Роберт, японскому правительству был предъявлен счет на 110 тысяч фунтов стерлингов, а столица княжества Кагосима была бомбардирована и сожжена до основания.
Обитавший в Хакодате консул Гошкевич, в свою очередь, исподволь старался пакостить давним недругам, но как настоящий дипломат старался и пакостить по‑дипломатически. Так, зашедшему в Хакодате командиру «Джигита» он предписал по пути в Бейтан заглянуть на остров Цусима (в ту пору название острова писалось как Тсу‑Сима), а затем занять небольшим гарнизоном Новгородскую гавань.
