Киношный же взгляд на то, почему однозначно главный герой Суперсерии-72 в «Легенде № 17» — Харламов, излагает Местецкий:
«В отзыве кого-то из хоккеистов я прочел комментарий, который прекрасно понимаю: в той серии были игроки не хуже Харламова. Тот же Третьяк, тот же Якушев. И я пойму хоккеистов, которые предъявят нам претензии, что мы перетянули одеяло на Харламова.
Но фильм — про него! Если брать их тройку с Михайловым и Петровым, то в ней не было драматического, конфликтного начала. Они были просто в хороших отношениях, а когда нет конфликта — нет и кино. Поэтому, при всем уважении к ним, при наличии главного героя в лице Харламова нереально было вытащить Михайлова и Петрова на первый план.
Получилась ведь достаточно классическая для кино история. Вначале был написан сценарий, над которым работали очень уважаемые в профессии люди. Но знаете, какая там была проблема? Это был пересказ фактов — медлительный и подробный. Из него бы, может, и получилось интересное артхаусное кино, но точно не тот фильм, который хотел сделать продюсер Верещагин. Сейчас вижу много комментариев, где люди пишут: «Ну, биография Харламова — это же готовое кино, там и сценарий-то писать нечего!» Ну, тут мы можем провести чистый эксперимент: просто посмотрите другие фильмы про Харламова (а они есть!) и сравните.
Взять и перенести все в кино невозможно. События реальной харламовской жизни не были увязаны какой-то внутренней логикой, которую мы так любим в кино. И теряя которую, нам становится неинтересно смотреть фильм, — это закон кинематографа. Требовалось выстроить сюжет, где были бы какие-то логические кольца, где заявленные темы развивались бы и к финалу достигали кульминации. Например, как индивидуалист по натуре через преодоление приходит к коллективной игре…
Это и есть драматургия, которой в жизни Харламова в чистом виде не было. Нам приходилось ее вычленять, отсеивать кучу тем. Меня смешит, когда в рецензиях пишут: как вы могли не упомянуть о дружбе Харламова с Мальцевым? Но нашей задачей было не упомянуть как можно больше событий из его насыщенной жизни, а укрупнить центральные. Это очень сложно».
Спрашиваю Татьяну Борисовну и про дружбу с Мальцевым, и про отсутствие «драматического, конфликтного начала» во взаимоотношениях с Михайловым и Петровым. Причем ставлю вопрос так, как о том не раз слышал — что лучшими друзьями Валерия были Мальцев и Михайлов.
«Да, хотя и со многими другими ребятами отношения были великолепными. И Вова Лутченко у нас жил, и Валера Васильев… Малец — это потому что они долго были неженатые. У них свободы было больше. А других жены и дети держали. Да, из остальных ближе всех был Борька. Еще и потому, что его жена Таня очень любила нашу маму, тянулась к ней.
Когда у Таньки Михайловой был день рождения, ведущая спросила: «Вот есть такой человек, который очень давно знает эту прекрасную женщину и может поднять за нее бокал вина?» Она сказала: «Конечно, есть». И повернулась ко мне: «Танька, иди. Ты самая старая из моих подруг». Я же крестная их старшего сына. А моя мама была крестной самой Тани Михайловой — та крестилась уже взрослой. Мы жили одной семьей!»
Уточняю у сестры Харламова, верна ли формулировка Касатонова, что ее брат был для молодых хоккеистов «намного доступнее строгих Михайлова и Петрова». Подтверждает:
«Так и было. Боря знает себе цену и очень хорошо. А Володька, царствие небесное, да простит он меня… Он интервью, если не заплатят, не давал. Когда обратились насчет фильма, Борька сразу сказал: «Чем могу — тем помогу». А Петя: «Сколько это будет стоить?» Петров всегда был первым спорщиком в команде. Ни одному тренеру от него покоя не было — надо, не надо… Валерка над этим только смеялся».
