– Какого черта? Это еще почему?
Энни почувствовала, как внутренности скручиваются в тугой узел. Она замялась, пытаясь выдумать правдоподобное объяснение. Пальцы Тео легли на ее плечо.
– Энни под домашним арестом.
Наоми подбоченилась обеими руками.
– О чем это ты?
– Она попала в неприятности, до того как появилась здесь, – объяснил Тео. – Ничего серьезного. Устраивала кукольные представления, не имея соответствующего разрешения. В Нью-Йорке на этот счет строгие законы. К несчастью, ее поймали на повторном правонарушении. – Энни сверлила Тео колючим взглядом, но он продолжал молоть языком. – Вместо того чтобы отправить за решетку, судья предложил ей уехать из города на пару месяцев. Он согласился отпустить ее сюда, но лишь при условии, что Энни не будет нарушать границы острова. Это своего рода домашний арест, о чем она явно забыла.
Объяснения Тео вызвали у Энни смешанное чувство восхищения и ужаса.
– А тебе-то какое дело? – огрызнулась она, сбросив с плеча его ладонь.
Рука Тео мгновенно вернулась на прежнее место.
– Ладно тебе, Энни. Ты ведь знаешь, что суд признал меня твоим поручителем. Я закрою глаза на это маленькое нарушение, но только если ты пообещаешь, что впредь подобное не повторится.
– Вы, горожане, все сумасшедшие, – проворчала Наоми.
– А ньюйоркцы – в особенности, – с серьезным видом подтвердил Тео. – Идем, Энни. Я уведу тебя подальше от соблазна.
Наоми недоверчиво поморщилась.
– Брось, Тео, мы же к вечеру вернемся. Побудем в море денек. Никто и не заметит.
– Мне очень жаль, Наоми, но я отвечаю за Энни перед судом. А я серьезно отношусь к своим обязанностям.
Энни заколебалась: то ли рассмеяться, то ли столкнуть Тео в воду.
– Здесь на такую чушь не обращают внимания, – фыркнула Наоми.
Она не на шутку рассердилась, но Тео и бровью не повел.
– Закон есть закон. – Он решительно сжал плечо Энни. – Я готов забыть об этом легком недоразумении, но знай: больше поблажек не будет. – Тео повел ее к стоянке.
Отойдя достаточно далеко, чтобы Наоми не могла их слышать, Энни взглянула на Тео.
– Устраивала кукольные представления, не имея соответствующего разрешения?
– Ты вправду хочешь, чтобы все узнали, чем ты зарабатываешь на жизнь?
– Нет. Просто мне не нравится, когда меня считают осужденной преступницей.
– Не преувеличивай. Самостийное кукольное представление всего лишь мелкое нарушение.
Энни возмущенно всплеснула руками.
– Ты не мог придумать что-нибудь получше? Например, срочный телефонный звонок моего нью-йоркского агента.
– А у тебя есть агент?
– Уже нет. Но Наоми об этом не знает.
– Приношу свои извинения, – произнес Тео, растягивая слова на манер джентльмена девятнадцатого века. – Я только что проснулся и очень спешил. – Он немедленно перешел в наступление. – Ты в самом деле собиралась бездумно отправиться в море на этом суденышке? Честное слово, Энни, за тобою нужен глаз да глаз.
– Я не собиралась покидать остров. Я как раз говорила об этом Наоми, когда подоспела доблестная кавалерия.
– Тогда почему же ты вначале приняла ее приглашение?
– Послушай, у меня и без тебя хлопот хватает.
– Так расскажи мне о них. – Держа Энни за локоть, Тео повел ее мимо стоянки к ратуше. – Мне нужно выпить кофе.
В зале ратуши сидело несколько рыбаков. Тео кивнул им, наполняя похожей на мазут жидкостью из кофеварки два пенопластовых стаканчика и закрывая крышечки.
Снова оказавшись на пристани, Энни с Тео направились к своим автомобилям. Небрежно припаркованная машина Тео стояла в нескольких ярдах от внедорожника Энни. Тео сделал глоток из дымящегося стаканчика, взгляд Энни скользнул по его губам. Красиво очерченный рот, растрепанные волосы, темная щетина на щеках и чуть красноватый от холода нос придавали ему какой-то особый, неряшливый шарм. Казалось, этот мужчина сошел с рекламного щита.
– Ты спешишь? – спросил он.
– Не особенно. – Сперва она собиралась выяснить, почему Тео не втолкнул ее на борт судна, помахав радостно рукой на прощание.
– Тогда садись в машину. Я хочу кое-что тебе показать.
– Речь пойдет о камере пыток или о какой-нибудь безымянной могиле?
Тео раздраженно поморщился.
