– Не обращай на нее внимания, Джуди, – скомандовала Тилди с ноткой отчаяния в голосе.
Энни устремила пристальный взгляд на Джуди Кестер, рыжеволосую добродушную хохотушку.
– А другие ваши внуки? Неужели вы и вправду думаете, будто они никогда об этом не узнают? Хороший пример вы им показали. Теперь они будут знать, что, когда нужно что-то заполучить, любые средства хороши, даже если придется пройти по головам. – Мягкая, простодушная Джуди не выдержала нажима и сдалась без боя. Уронив голову на руки, она зарыдала. Серебряные крестики-сережки дрожали у нее в ушах и бились о щеки. Энни заметила краем глаза, что открылась входная дверь, но продолжала говорить: – Вы ведь верующая женщина, Джуди. Как же вы примирились со своей христианской совестью после того, что сделали со мною? – Она обвела взглядом остальных женщин: – А вы все?
– Не знаю, что мы, по-вашему, сделали, – сбивчиво пробормотала Тилди, вертя на пальце обручальное кольцо, – но… вы ошибаетесь.
– Мы все знаем, что я не ошиблась. – Энни почувствовала, что за спиной у нее стоит Тео. Она его не видела, но точно знала: это он.
– Вы ничего не сможете доказать, – с вызовом, но без убежденности выкрикнула Мари.
– Замолчи, Мари, – с непривычной горячностью оборвала ее Джуди. – Мы слишком далеко зашли. Слишком далеко.
– Джуди… – В голосе Наоми послышались предостерегающие нотки. Она обхватила себя за локти, словно мучилась от боли.
Впервые заговорила Луиза. В свои восемьдесят три года она высоко держала голову, несмотря на согнутую остеопорозом спину.
– Это была моя идея. Целиком и полностью. Все сделала я. Они просто пытаются меня защитить.
– Как благородно, – насмешливо протянула Энни.
Тео встал рядом с ней. Небритый, в измятой одежде, он каким-то непостижимым образом умудрялся выглядеть элегантным. Все взгляды немедленно устремились на него.
– Едва ли вы сами устроили погром в коттедже, миссис Нелсон, – произнес он. – И, простите меня, но вы не попали бы из ружья даже в стену сарая.
– Мы ничего не разбили и не сломали, – всхлипывая, пробормотала Джуди. – Мы были очень осторожны.
– Джуди!
– Но это правда! – защищаясь, возразила Джуди.
Женщины признали свое поражение. Энни поняла это по выражению их лиц. То ли покаяние Джуди не оставило им выбора, то ли в них заговорила совесть. Наоми спрятала лицо в ладони, Барбара уронила вязание на колени, Луиза бессильно обмякла на своем диване, а Тилди прижала руку к губам. Одна лишь Мари смотрела с вызовом, задиристо вздернув подбородок.
– Вот мы и добрались до правды, – проворчала Энни. – Кому пришло в голову линчевать мою куклу? – У нее все еще стояла перед глазами ужасная картина – Пышка, болтающаяся в петле под потолком. Может, для кого-то Пышка была всего лишь куклой, но Энни вложила в нее частицу себя.
Джуди покосилась на Тилди, та смущенно потерла щеку.
– Я видела такую сцену в кино, – промямлила она слабым голосом. – Ваша кукла не пострадала.
Энни чувствовала плечом прикосновение крепкого плеча Тео.
– Есть и более важный вопрос. Кто из вас стрелял в меня?
Никто не ответил, и Тео смерил ледяным взглядом женщину в кресле-качалке:
– Почему вы не отвечаете, Барбара?
Барбара вцепилась обеими руками в подлокотники кресла.
– Конечно, это была я. Думаете, я доверила бы такое дело кому-то другому? – Она умоляюще посмотрела на Энни: – Вам ничто не угрожало. Я исключительно метко стреляю. Я одна из лучших на всем северо-востоке. Завоевала не одну медаль.
– К сожалению, Энни это не слишком утешило, – язвительно заметил Тео.
Джуди достала из кармана бумажный носовой платок.
– Мы знали, что поступаем дурно. Знали с самого начала.
Мари презрительно фыркнула, как будто вовсе не думала, что они сделали что-то дурное, но Тилди беспокойно заерзала на краешке кресла.
– Мы не могли молча смотреть, как теряем наши семьи. Своих детей и внуков.
– Я не могу лишиться сына. – Шишковатые пальцы Луизы сжали трость. – Он все, что у меня осталось, и если Гейлинн уговорит его уехать…
– Знаю, вам этого не понять, – сказала Наоми, – но дело не только в наших семьях. Речь идет о будущем всего Перегрин-Айленда, о том, сможем ли мы выжить.
