Я предлагаю начать с малого, возможно, с двух или трех домов, чтобы сначала собрать немного практического опыта. Что касается детей, здоровье которых будет в удовлетворительном состоянии, то через шесть месяцев, или около того, нам следует тщательно собрать сведения об их предках. После года успешного обучения мы сможем рассмотреть вопрос об определении их в дома расово хороших немецких семей, не имеющих своих детей.
Лишь избранные мужчины и женщины, особенно сведущие в расовых вопросах, могут быть назначены руководителями подобных заведений, как я их себе представляю».
Гиммлера очень беспокоили бездетные семьи. В письме, написанном в апреле 1942 года, он поддерживал бесплодного партнера в бездетном браке, позволяя потенциально плодовитому иметь связь на стороне с единственной целью произвести потомство. С 1942 года бездетные семьи имели особую важность как центры усыновления огромного количества детей с немецкими характеристиками, украденных эсэсовцами с оккупированных территорий.
В публичном выступлении 14 октября 1943 года Гиммлер пошел еще дальше. Он сказал о славянских нациях: «Очевидно, что в такой смеси людей всегда будут расово хорошие типы. Поэтому наш долг — забрать таких детей, отделить их от их среды, украв их, если это необходимо… Так мы получим всю хорошую кровь, которой сможем воспользоваться для себя и дать ей место в нашем народе или… мы уничтожим эту кровь». Политическая цель подобного объединения немецкой нации была совершенно ясна.
«Для нас конец этой войны будет означать открытую дорогу на восток, так или иначе создание Германского Рейха… огромного дома 30 миллионов людей нашей крови, чтобы еще при нашей жизни мы стали народом в 120 миллионов немецких душ. Это значит, что мы будем единственной решающей силой в Европе. Мы расширим границы нашей немецкой расы на 500 километров на восток».
Мы никогда не узнаем, сколько детей в возрасте до 12 лет было украдено таким образом. Хотя большинство привезли из Польши, были случаи усыновления детей из Югославии, Чехословакии и России. Массовое усыновление детей было ограничено размерами организации, созданной во время войны, чтобы заниматься этим вопросом, но доктор Ганс Гилмар Штаудте, адвокат, связанный с движением «Лебенсборн», в своих письменных показаниях утверждал, что в административном округе Вартгау в Польше для последующей германизации было усыновлено от 2 до 3 тысяч детей. После проверки они были определены к приемным родителям, чьи фамилии они получили. Их имена были изменены на немецкий манер. Детей, конечно, научили говорить по-немецки, и в результате они стали немцами. Проблема поиска следов пропавших во время войны детей все еще существует в наши дни, ею занимается международный центр в Арольсене.
В начале 1943 года внимание Гиммлера привлекли два белокурых голубоглазых мальчика из Минска. Гиммлер и его помощники даже временно усыновили этих детей: когда их отмыли и немного обучили немецкому, они присоединились к поезду Гиммлера и путешествовали с ним некоторое время. В письмах эсэсовцев упоминается факт потери в Мюнхене одной из шинелей, предназначенных для мальчиков. Позже их определили в школу для надлежащего обучения на благо рейха.
Общественная реакция на «Лебенсборн» часто была критической. Так как дома были полны незамужних матерей, многие думали, что это бордели для СС. Церковь была особенно против домов. В выступлении перед узким кругом высших чиновников в мае 1944 года Гиммлер неофициально говорил о движении «Лебенсборн» и нападках на него:
«…Сначала эти дома «Лебенсборн», как всякая новая идея, стали объектом сплетников. Они называли дома площадкой молодняка, конными заводами и так далее. В действительности же мы в этих домах просто заботимся о матерях и детях, некоторые из них законнорожденные, некоторые нет. Я бы сказал, соотношение где-то 50 на 50, скорее даже 60 на 40 в пользу детей, рожденных в браке.
В этих домах к каждой женщине обращаются «фрау Марта» или «фрау Элизабет» и т. д. Никому нет дела, законный ребенок или нет. Мы заботимся о матери и ребенке, защищаем их, помогаем в трудностях, которые у них возникают. В этих домах не прощают лишь одного — если мать не заботится о своем ребенке так, как должна.
