— Конечно, вы правы. Но я все же хочу предостеречь вас от ошибки. Там, куда мы летим, нас ждет множество опасностей.
Опасности, которые ждали Дэниела Гранта «там», видимо, не так пугали его, как те опасности, которых он хотел избежать «здесь».
«Однако впереди еще много времени, чтобы во всем разобраться, — решила Александра. — Будь что будет».
— Отлично. Мы берем вас на челнок в составе последней группы десантников.
— Вот и хорошо, полковник. Я мечтаю поработать с вами плечом к плечу. — Он не смог удержаться, чтобы не бросить украдкой взгляд на дверь. — А сейчас, не угостите ли и меня чашечкой кофе? Мне это поможет восстановить силы. Не помешала бы и ваша армейская булочка.
Козловски подошла к нему вплотную и с силой потрепала по плечу.
— Послушайте, Грант. Вы теперь на моей территории, и я вам не рабыня. — Боже, как от него разило перегаром! — Вон автомат, дальше буфет, обслужите себя сами.
Алекс круто повернулась и ушла, чтобы заняться своими прямыми обязанностями... и связаться с командованием. Она решила, что допустит Гранта на «Рэзию», только если получит соответствующий приказ.
Эта маленькая тучка из винных паров, появившаяся на горизонте, не предвещала ничего хорошего.
Открыв глаза, Грант с ужасом увидел перед собой ухмыляющееся лицо Фиска.
Бред. Он слишком устал.
Дэниел занял гравитационное кресло в самом углу пассажирского отсека челнока, где потемнее. Он убеждал себя, что находится в безопасности и снова может контролировать ситуацию.
Отдохнуть. Надо немного отдохнуть.
Он жив, и это сейчас самое главное. Жалок, но жив. И зачем только он пошел в ночной клуб вчера вечером? Ведь он прекрасно знал, что никаких денег Фиску не перечислял. И знал, что терпение Фиска рано или поздно лопнет.
Ошибка. Дурацкая, непростительная ошибка. Конечно, такого больше никогда не повторится. К тому времени, Бог даст, позарез необходимые деньги для «Нео-Фарм», а значит, для «Грант Индастриз», а значит, и для самого Гранта, наконец, появятся. Он уже позвонил своим помощникам и распорядился, чтобы они вернули Фиску все, что только смогут, из его грязных денег... Замяли скандал во «Фликерсе», выразили соболезнования родственникам бедняжки Мейбл Плейнер и проследили, чтобы страховая компания выплатила ее семье полную страховку, как будто смерть произошла на рабочем месте...
А главное, делали то, что Грант обычно делал: боролись за выживание.
Прошлой ночью Дэниел слишком близко подошел к краю пропасти. Даже сейчас он не мог понять, как ему удалось выжить. Должно быть, когда автоматная очередь изрешетила кабинку и Мейбл, у него открылись какие-то новые, до той поры скрытые физические возможности, включился инстинкт самосохранения. Он увертывался, полз, бежал и приседал с такой быстротой и ловкостью, каких не знал за собой никогда раньше. Самое удивительное, что все это он делал правильно и в нужные мгновения. Публика, извивающаяся и размахивающая руками в такт музыке, решила, что автоматный треск — часть звуковых эффектов ресторанного шоу и продолжала толочься на переполненной площадке для танцев. Грант же, не остановившись ни на секунду, прошмыгнул к выходу и побежал, бросив свой лимузин. Он оставлял позади квартал за кварталом, несколько раз падал и почувствовал себя в относительной безопасности, только когда поймал такси.
Но на этом мытарства не кончились. Остаток ночи Дэниел провел, прячась между мусорными бачками и ожидая, когда за ним приедет один из помощников и отвезет на военную базу. Такой вот выдалась эта бессонная ночь. Но он все же благодарил судьбу за то, что остался жив.
Даже теперь, сидя за броней челнока, способной выдержать небольшой ядерный взрыв, Грант время от времени вздрагивал под тяжестью воспоминаний, стараясь отогнать этот кошмар прочь от себя.
Поспать. Надо хоть немного поспать. Даже если приснится отвратительная харя Фиска...
— Простите, кресло рядом с вами не занято?
Грант в ужасе открыл глаза. Над ним склонился скандинавский бог. Сам Тор, только волосы покороче. Впрочем, не совсем так. Это был действительно белокурый великан с голубыми глазами и приятной улыбкой на квадратном подбородке. Во всей осанке его мускулистого тела чувствовалась уверенность в себе.
