Путилин пошел в коридор к обманутому мужу и воскликнул, как бы случайно увидев его:
— Вы какими судьбами? Не стыдно ли новожену продолжать ресторанную жизнь?
— Я тут по делу, по серьезному и, если хотите знать, по уголовному. Кажется, я скоро попаду к вам на следствие.
— Что такое? Не понимаю, объясните.
— Моя жена в одном из этих кабинетов с прежним своим женихом.
— Какой вздор! Не может быть…
— Клянусь вам честью, она здесь.
— Кто же вам это сказал?
— Я выследил ее.
— Может быть, вы обознались?
— Нет! Я прекрасно знаю ее голос, ее манеру держаться, ее ротонду.
— Ну, по платью-то можно ошибиться. Мало ли бывает одинаковых костюмов.
— Я не ошибся.
— А что это у вас в руках?
— Револьвер.
— Зачем?
— На всякий случай.
— Спрячьте… Этим шутить не годится. Чтоже вы хотите? Жену убить?
— Непременно.
— Здесь?
— Да.
— За что же вы хотите обидеть содержателя этого ресторана? Ведь если здесь произойдет какая-нибудь история, то он принужден будет за нее отвечать.
— Вы правы.
Купец спрятал револьвер в карман сюртука. В это время дверь кабинета распахнулась и на пороге показалась женская фигура в полумаске и ротонде. Купец бросился к ней с криком:
— Вот она! Полюбуйтесь на мой позор!
Женщина испуганно вскрикнула:
— Нахал!
— Что? А ты кто? Как тебя назвать?
Он набросился на нее, сорвал маску и… окаменел от ужаса. Перед ним стояла незнакомая особа.
— Вот видите, — обратился к нему Путилин, — вы ошиблись!
— Виноват! Такое поразительное сходство.
— То-то! Я недаром советовал вам быть осторожным…
— А где же моя жена?
— По всей вероятности, дома. Воображаю, как она посмеется, когда вы расскажете ей этот инцидент.
— Это невозможно! Я сам видел свою жену, я собственными ушами слышал ее голос. Ее точно подменили…
— Не наваждение, а подозрительность ваша поставила вас в такое водевильное положение. Поезжайте скорей домой и просите прощения у супруги.
Пораженный купец стал спускаться по лестнице к выходу. За ним последовал Путилин, чтобы немного задержать его разговором и дать жене возможность поспеть домой.
— Я очень рад, — сказал Путилин, — что мое случайное присутствие удержало вас от преступления.
— Да, да! Я очень вам благодарен, вы спасли меня…
— Играя такую большую роль в этом событии, я имею право задержать вас на полчаса специально для того, чтобы вы подробно рассказали мне эту глупую и неприятную историю.
— Сейчас не могу. Я слишком взволнован и потрясен. Если позволите, я завтра заеду к вам…
— Можете заехать и завтра, а теперь мы пройдемся по Невскому проспекту пешком и побеседуем. Для вас это полезно: вы явитесь домой успокоенным, а я соберу сведения, так сказать, по горячим следам.
— Извольте! Я согласен.
Путилин взял его под руку:
— Ну-с, начинайте.
— Вчера я должен был уехать в Н-скую губернию на свои фабрики, о чем жена моя, конечно, знала заранее. Она осталась в Петербурге, а я отправился на три дня по Николаевской железной дороге. Когда курьерский поезд подошел к станции Любань, мне доставили в вагон телеграмму такого содержания: «Вы в пути, а жена ваша в маскараде. У нее свидание… Она одета в черное домино с бутоньеркой из красных розанов». Это известие меня так ошеломило, что я тотчас же выскочил из вагона и вернулся в Петербург на экстренном поезде. Прямо с вокзала я отправился в костюмерную, запасся черным домино и поехал в Дворянское собрание. После недолгих скитаний по залу и буфету я вижу черное домино с бутоньеркой под руку с ненавистным для меня человеком, к которому, как мне говорили, моя жена была неравнодушна. Я стал следить за этой парочкой и прислушиваться к ее беседе, в которой очень часто упоминалось мое имя. Жена жаловалась на то, что ее силой выдали за меня, что ее родители прельстились моим богатством, что она по-прежнему любит только одного его. Я едва сдерживал себя. Для меня стало все ясным, я только и выжидал их выхода на улицу, где бы смело мог сорвать маску с изменницы. Он пригласил ее ужинать в «Малый Ярославец», она согласилась, и они уехали. Конечно, я поспешил за ними… Остальное вам известно.
— Однако жестоко же вы обманулись.
— Я не знаю, как это произошло. Я не могу понять, как я мог обознаться, почему говорили именно обо мне, и так далее.
