— Братцы, смерть устал… Не подвезете ли до заставы? А я вам на штоф водки дам. Вот деньги.
— Что ж, это можно… Садись… Отчего же… Давай деньги-то… — загалдели обрадованные мужики.
С каким восторгом я взгромоздился на воз! Кирпичи мне казались мягче пуха!
Началась бесконечная, шагом, езда. Один из словоохотливых ломовых расспрашивал меня, кто я, откуда пробираюсь. Я врал с три короба.
Наконец моя пытка кончилась. Вот и застава! С каким умилением взглянул я на нее! Поблагодарив мужиков, я прошел несколько улиц и скоро увидел мирно дремавшего возницу.
Через три четверти часа я входил в часть.
— Ну, что нового и утешительного, Путилин, вы принесли? — нервно и поспешно спросил меня пристав лишь только узнал о моем прибытии.
Каюсь: я решил его помучить и до поры до времени не выкладывать ему всего.
— На кое-какие следы напал, хотя ничего особенно важного…
— Ничего особенно важного! Это грустно и ужасно! Сейчас опять был запрос от его сиятельства графа Шувалова. Он требует немедленной поимки злодеев. Петербург глухо шумит, волнуется… Все страшно запуганы.
— Я не Бог… делаю, что могу. Сегодня ночью мне понадобятся несколько полицейских.
— Ах, берите кого хотите и сколько вам надо…
И пристав вышел, недовольно хлопнув дверью.
«Что-то запоешь ты завтра», — смеясь в душе, подумал я. И приступил к составлению плана и к сборам для предстоящего ночного визита в проклятую Смоленскую слободу.
Так как я не знал, на сколько разбойников мы налетим в доме Зубкова, я решил взять с собою шестерых бравых полицейских, отличавшихся чисто медвежьей силой. Эти молодцы десятерых уберут.
Одно меня смущало: как, вернее на чем, нам туда добираться? На лодке? Опасно в том отношении, что мы можем налететь на невских пиратов и тогда они, почуяв облаву, удерут. На лошадях? Это было бы, конечно, самое удобное, ибо в случае захвата нами «ткачей» зубковского дома, их можно бы на этих самых лошадях доставить немедленно в Петербург. Но опять-таки я боялся, как бы наше прибытие не всполошило содержателя «ткачей» и его домовладельца извозчика Зубкова.
После долгих размышлений я остановился на следующем: ехать на двух тройках (конечно, без бубенчиков!), отвести их за околицу слободы, оставить при них двух полицейских. Один должен будет залечь в овраге около берега Невы и выжидать появление струга Стеньки Разина. Я же с другими буду хорониться на задах дома Зубкова.
В последнюю минуту перед отправлением я сообразил, что шестерых человек будет мало. Я взял еще трех. Все они были переодеты и, конечно, хорошо вооружены.
— Ну, братцы, — сказал я им смеясь, — теперь и у нас шайка. Нас ведь десять человек! Чем не шайка Стеньки Разина?
Дружный хохот был ответом на мои слова.
В начале первого часа ночи бесшумно выехали мы в Смоленскую слободу. Она спала. Ни в одном домике не светилось огня, за исключением харчевни-трактира, который был заперт, но в одном окне виднелся свет лампы.
Выполнив свой план, я с семью переодетыми полицейскими тихо подошел к дому Зубкова, к которому примыкал крытый двор. Ни звука, ни шороха, ни искры света… Дом стоял мрачный, унылый, черный, как эта черная осенняя ночь.
И вот тут-то, в первые минуты тоскливого ожидания, меня вдруг осенила новая мысль: а зачем ждать? Отчего нам не войти — путем хитрости — туда, в этот дом, арестовать сначала домовладельца Зубкова и хозяина «ткачей» — Степана Павлова и произвести полнейший и подробный обыск? Покончив с этим, мы там преспокойно будем ожидать прибытия удалых разбойников…
Я обошел дом. В нем было два хода-крыльца: переднее, выходящее на улицу, и заднее, выходящее на поле. Очевидно, дом разделен на две половины: в одной обитает сам Зубков, в другой — «ткач» со своими молодцами.
Объяснив шепотом мой план полицейским (я послал троих охранять задний выход дома), я смело подошел к тому окну, в которое сегодня стучал Зубков, и громко, что было силы, ударил по нему кулаком.
Через минуту послышался из окна злой голос:
— Кой черт стучит?
Я выругался ужасной площадной бранью:
— Свои, косматый черт, не узнал? Отворяй скорей!
В доме вспыхнул огонь.
«Ну да как выглянет, прежде чем отворить?» — молнией пронеслось в голове. Я, затаив дыхание, бросился к двери, за мной четверо полицейских…
