Через КГБ удалось выбить для Хатыбова квартиру и устроить его на работу в один из институтов Академии наук, который тогда корпел над сложнейшей задачей — обнаружением носителей ядерного оружия с помощью аппаратов космической разведки. Но там его не хотели замечать, никакой работы не давали, а потому Хатыбов не только согласился перейти в АНТ, но и привел с собой нескольких знакомых изобретателей.
Нашу затею превратить АНТ в центр развития прорывных технологий поддержали в 6-м секторе Совета министров СССР, созданном в 1988 году при одном из управлений правительства. Главной задачей этой структуры стала экспертиза крупных государственных проектов: стоит или не стоит их воплощать? В те годы 6-й сектор возглавлял генерал Александр Стерлигов, и именно с ним мы обсуждали идею превращения АНТ в образцовый кооператив, который не примитивными "купи-продай" занимается и не производство разваливает, а служит развитию страны. Мы решили рискнуть, потому что советская экономика под влиянием неуемных "реформаторов" уже разваливалась на глазах. 6-й сектор Совмина взял дело на себя и подготовил постановление правительства о создании государственно-кооперативного концерна АНТ, а при нем — попечительского совета, в который вошли представители от Госкомитета по науке и технике, прокуратуры, таможенной службы, КГБ и Госкомитета по экономическим связям. Был в этом совете и я. Права АНТу дали самые широкие — безлицензионный вывоз всего, что дает валютные доходы, и ввоз в страну товаров, продажа которых в те годы приносила огромные прибыли — компьютеров и парфюмерии. Выручка от этих сверхприбыльных операций должна была вкладываться в развитие прорывных технологий, не имеющих мировых аналогов.
Но все сгубил авантюризм бывшего сержанта Ряшенцева. Мимо попечительского совета он устроил сделку с продажей десяти танков Т-72 из Нижнего Тагила за рубеж. Это закончилось разгромной статьей в органе коммунистов-ортодоксов — "Советской России" в феврале 1990 года. Никто ничего не знал о подлинных задачах АНТа, и поднялся вселенский вой. Коммунистические газеты вопили по поводу наглых кооператоров, демократические же узрели в этом коварные козни коммунистических спецслужб, "приватизирующих" страну. Ну а Горбачев, как всегда, умыл руки. Затем началось грандиозное следствие по всем семидесяти отделениям АНТа. Премьер Николай Рыжков пролил слезы. Головы многочисленных начальников покатились по ковровым дорожкам. И АНТ погиб. Погиб не просто кооператив, была сорвана первая попытка создать венчурное предприятие, которое могло выручить экономику СССР.
Потом мы пробовали предложить прорывные технологии новому руководству России, выходили на первого российского премьера Ивана Силаева. Но все заглохло, политика окончательно добила экономику. СССР разваливался на глазах. Начальство предвкушало большой раздел собственности, и ему было не до технических новаций. Одни директора заводов не хотели поднимать производство, потому что им было выгоднее разорить свои предприятия, с тем чтобы потом скупить их по дешевке. Другие не могли заняться этим потому, что хозяйственные связи между республиками стали рваться, в экономике воцарился хаос.
Последней попыткой в этом ряду стала организация концерна "Протэк" в 1991-1992 годах, в который перешли антовские технологии. Бажанов и его товарищи честно пытались внедрить их уже на российских предприятиях. Тут был и аквазин — прекрасное дешевое топливо, состоящее на несколько десятков процентов из обычной воды, и резонансные установки, способные повышать выход нефтепродуктов на перерабатывающих заводах. Но и здесь все кончилось полным крахом. Горький факт, но российская экономика по сравнению с советской стала прямо-таки пещерно ретроградной. К тому же ребята из "Протэка" из благих побуждений стремились использовать все исключительно в самой России, но это было ошибкой. А вот если бы они продали эти технологии на Запад, то, глядишь, и выжили бы, и нашли деньги для разработки новых технологий.
— А что делали вы?
— Какое-то время мне было не до инноваций. Рушилась страна. Судьба распорядилась так, что в августе 1991 года 6-е управление КГБ СССР оказалось в стороне от действий ГКЧП. Его просто не втянули в так называемый путч, и потому меня при "чистках заговорщиков" не тронули. А потом даже назначили первым заместителем "демократического" главы КГБ Вадима Бакатина. Я принципиально не хочу ничего говорить об этом человеке. На меня "навесили" отношения с новыми государствами на юге — в Закавказье, Средней Азии и Молдавии. Союзные структуры гибли, лилась кровь, "горячие точки" вспыхивали одна за другой. Пришлось насмотреться такой мерзости, в такую грязь окунуться, что и врагу подобного не пожелаю. Здоровье у меня просто не выдержало, и в 1992-м я вышел в отставку.
