Генерал Корнилов - страница 31
И все же хищные хивинцы и кокандцы не унимались. Степной край с административным центром в Оренбурге представлялся им заказником для охоты за людьми и скотом. Всякий раз они уводили громаднейший полон. С невольничьего рынка в Хиве пленники продавались в Персию и Турцию. На выкуп захваченных в неволю российское правительство ежегодно отпускало по три тысячи рублей.
Для обуздания этого традиционного разбоя решительные меры принимал еще Петр Великий. Русский царь уверенно рубил окно не только в Европу, но и в Азию. Проникновение России осуществлялось по рекам: величавой, но чрезмерно глинистой Сырдарье и стремительному голубому Иртышу. Крепость Кушка и укрепления на озере Зайсан были конечными южными пунктами, где выцветал на солнцепеке трехцветный русский флаг.
Материнские родичи в казачьем доме появлялись редко. Они были из богатых и хмуро посматривали на простого служилого казака. Стали улыбаться, когда на его плечах появились офицерские погоны. Этого им Егор Корнилов не мог простить.
Мать каждое лето возила Лаврика в аул. Ребенок слушал жалобы бедняков. За трех баранов мужчины нанимались на всю зиму пасти огромную отару. Если нападали волки и задирали овцу, хозяин вычитал ее из платы пастуха. «Почему волк должен жрать моего барана, а не твоего?» Повседневной пищей бедноты служила горсточка поджаренного проса и пиала воды.
Белоснежную поместительную юрту бая окружали черные юрты безродных и вечно голодных джатаков. Невыносимый голод заставлял бедных отдавать своих детишек в рабство, – их увозили в Бухару, в Хиву. Внезапно в степь пришел указ белого царя: принимать казахских ребятишек в казачьи учебные батальоны. И степная беднота отхлынула от своих баев, стала прижиматься к русским поселениям. Нужда сроднила голубоглазых с черноглазыми, сломала вековые национальные перегородки.
В Омском кадетском корпусе Корнилову необычайно легко давались восточные языки, и это определило его дальнейшую судьбу. Как и земляк Чокан Валиханов, тоже воспитанник Омского корпуса, Лавр Георгиевич посвятил себя службе на южных рубежах Отечества. Чокан был внуком всесильного хана Аблая. Став офицером русского Генерального штаба, Чокан Валиханов прославился дерзкими экспедициями в загадочную Кашгарию. В крепости Верной снарядив небольшой караван и переодевшись купцом, он через перевал Туругарт проник в Кашгар, в китайскую провинцию Наньлу. Благополучно возвратившись, Чокан напечатал с помощью академика Семенова-Тян-Шанского интереснейшие «Очерки Джунгарии»… Чокан скончался молодым, в 31 год, и был похоронен в Семиречье, недалеко от Верного.
Другим кумиром омских кадетов был «белый генерал» М.Д. Скобелев. Вся боевая жизнь этого выдающегося военного деятеля также связана с Азией. Совершив лютой зимой переход через Балканы, Скобелев превзошел подвиг Суворова в зимних Альпах. Протащив на руках пушки, солдаты Скобелева вышли к самим стенам Константинополя, исторического Царьграда, к вратам которого в давние времена был приколочен щит легендарного русского князя Олега. Судьба Константинополя, а с ним и проливов Босфор и Дарданеллы казалась решенной, однако поспешили вмешаться Англия и Франция, и войскам Скобелева не позволили войти в открытые ворота обреченного города… Впоследствии размышления об этом историческом казусе, непостижимом на первый взгляд, сильно сказались на политическом кругозоре Корнилова и многое определили в его судьбе.
После кадетского корпуса Лавр Георгиевич избрал для себя Михайловское артиллерийское училище. В августе 1892 года он окончил его и в чине подпоручика получил назначение в Туркестанскую артиллерийскую бригаду.
