— Чтобы прошла твоя хандра, предлагаю тебе решить одну задачку по твоему профилю.
— Значит, тебе все же нужна помощь?
— Марк! Помощь нужна не мне, а одной молодой леди.
— Я тебя внимательно слушаю. Закрой глаза и расскажи мне о своем самом первом воспоминании…
— Марк! Не придуривайся! — строго попросил его Холден. — У меня тут все серьезно. Может быть, у девушки просто истерия, а может быть, шизофрения. Есть еще вариант — что она просто очень устала.
— Какие симптомы? — уже совершенно другим тоном спросил Дойльчи.
— Бред, судороги, уход в свой собственный мир, галлюцинации. А еще она общается в последнее время только с портретами. И ей тоже очень нравится такая жизнь.
— Да-а, — протянул Дойльчи.
— Как мне кажется, у нее прошлой ночью было обострение. Я нашел ее на полу в картинной галерее, она кричала, ее тело били судороги. Меня она не узнала. Но утром пришла в себя, вот только очень слаба.
— Как ты думаешь, с чем это может быть связано? Были у нее потрясения?
— Кажется, нет, — сказал Холден.
— Подожди-ка, — остановил его Дойльчи, — речь идет о той девушке, которой старая графиня Мэллори завещала наследство?
— Да, Марк.
— И ты говоришь, что у нее не было потрясений! А если бы ты сам был девушкой и получил в наследство, причем неожиданно, ползамка и астрономическую сумму, блистательный наследник древней фамилии сделал бы тебе предложение, да и сама атмосфера замка… как бы ты себя чувствовал?
— Но первые два месяца все было нормально! Это началось недели две назад! Точно, Лоуренс тогда очень долго был в Мэллори-холле.
— А как ты вообще оцениваешь ее психику?
— У нее легкий комплекс неполноценности, но она от него почти избавилась самостоятельно, встречая наши с Мэллори восхищенные взгляды.
— Она считала себя дурнушкой?
— Именно.
— И есть для этого основания?
— Конечно нет. Да, она не сногсшибательная, яркая красавица, но что-то в ней есть такое, к чему мужчины летят как мотыльки к огню. Вот только она до сих пор не замечала этого в себе.
— Ясно, значит, она из тех, кто прекрасен, когда влюблен.
— Ты очень верно подметил, Марк, — задумчиво сказал Холден. — Но она сама со всем справилась. Мне кажется, что сейчас в ее голову и не приходят мысли о том, что она дурнушка!
— Что еще ты о ней можешь сказать? Склонна она к слезам или беспричинному смеху?
— Марк, дело в том, что она с семнадцати лет работает медицинской сестрой. Причем большую часть своей карьеры проводила с безнадежными больными. Она каждый день видела смерть и осталась, как ты говоришь, в меру ненормальной.
— Сколько ей сейчас?
— Двадцать семь. Я уже думал об этом.
— Да, причина явно не в этом, — задумчиво сказал Дойльчи. — Ее психика уже успела смириться с этими стрессами.
— Так ты можешь сказать мне, что это такое?
— Холден, я же врач и не могу ставить диагноз, не поговорив с человеком, не проведя тесты…
— Марк, представь, что это задачка из учебника. Я должен знать, как мне ей помочь. Может, ее уже сейчас надо везти к тебе в клинику!
— Этот вариант был бы не плох, — задумчиво сказал Дойльчи. — но он может травмировать ее сильнее, раз, как ты говоришь, она сейчас пришла в себя.
— Марк, просто реши задачку, абстрактную до предела. Вы же делали это, когда учились! Не буду же я сам пытаться лечить ее! Я тоже в меру ненормален.
— Хорошо, — сдался Дойльчи. — Я бы сказал, что у девушки явная истерия. Шизофрения — вряд ли. Хотя… все может быть.
— Отчего это, Марк?
— Потрясения, — предположил он.
— Еще! Говори обо всем, что может вызвать истерию, не отметай того, что мы уже отбросили, мы можем ошибаться, — потребовал Холден.
— Истерия… — задумался Дойльчи. — Может быть, наследственное, тип личности такой, особенности действия нервной системы. Холден, столько факторов могло вызвать это! Да хоть психотропные препараты! Ты не знаешь, что может сделать с некоторыми обычное снотворное!
— Психотропные препараты… — задумался Холден. — Марк, кажется, ты мне сильно помог!
— Думаешь, жених опаивает ее психотропными препаратами? — поинтересовался Дойльчи.
— Почему жених? — удивился Холден.
— Ну а кто еще?! И началось все с того момента, как он надолго задержался в этом вашем Мэллори-холле. Для того чтобы лекарство подействовало, нужно время, друг мой. С психотропными препаратами — то же самое.
