— Холден, скажите, если мы с Лоуренсом поженимся пятнадцатого июля…
— Через год? — перебил ее удивленный Холден, даже не дав закончить вопрос.
— Нет, в этом году.
— Но… миссис Мэллори умерла только в мае! — ошарашенно сказал он. Из его руки выпал плоский камешек, который он собирался только что запустить лягушкой по волнам.
— Вы считаете, что это будет плохо? — спросила Берта.
— Это очень плохо, мисс Джойнс. Одно дело — прием, а совсем другое — свадьба во время траура. Да и примета дурная.
Холден поднял камешек и с силой запустил его по волнам. Берта, судорожно сцепив пальцы, смотрела, как камешек прыгает по воде. Она решила привести очень важный, на ее взгляд, аргумент.
— Но Лоуренс на сто процентов уверен, что ничего страшного в этом не будет.
— Если бы он хоть чуть-чуть заботился об имени Мэллори, он ни за что не принял бы подобного решения, — отрезал Холден и раздраженно бросил в воду следующий камешек. Он тут же утонул с глухим звуком.
— Но… это уже решено, — тихо сказала Берта.
Несколько минут Холден молчал. Наконец он не выдержал и спросил Берту:
— Как вы думаете, почему мистер Мэллори так торопится со свадьбой?
— Он говорит, что так будет лучше. Ведь я живу в замке, мало ли какие разговоры могут пойти. Он хочет, чтобы все были уверены, что его наследник зачат в… — Берта запнулась, она случайно посмотрела на лицо Холдена и увидела бурю чувств, которая бушевала в его душе.
— Значит, он ночует в вашей комнате? — с угрозой в голосе спросил Холден.
— Даже если и так, какое вам дело! — вскинув голову, парировала Берта.
Он схватил ее за плечи и легонько встряхнул.
— Мисс Джойнс, сейчас же ответьте мне, вы с ним близки?
— Мистер Макгилтон, — суровым голосом сказала Берта, стараясь осадить Холдена, — мистер Мэллори, в отличие от вас, — джентльмен. Он только несколько раз поцеловал меня, хотя как жених мог бы в наше время вполне рассчитывать на большее, тем более что наш брак заключается по любви. Не лезьте не в свое дело. И, в конце концов, отпустите меня немедленно!
Холден ослабил свою хватку. Теперь его руки не сжимали ее тонкие плечи, скорее это напоминало объятия.
— Если бы вы знали, какой камень сняли с моей души, мисс Джойнс! — облегченно вздохнув, сказал он.
— Холден, обещайте мне, что вы прекратите подобные разговоры. Иначе нашей дружбе придет конец.
Берта стояла перед ним, уперев руки в бока. Она казалась ему такой беззащитной. Ему так хотелось обнять ее, приласкать, поцеловать. Но он не решился. Холден не знал, как Берта отреагирует на его поцелуй. Кажется, она уверена, что любит Лоуренса. Вот только, если бы она действительно любила его, стала бы тогда смотреть на него, Холдена, такими глазами? В тот вечер, во время вальса, ему показалось, что она любит его, а вовсе не Лоуренса.
Но сейчас он запутался. Она так убедительно говорила о своей любви к жениху…
Берта отвернулась и пошла вдоль по берегу, рассматривая камешки и раковины, выброшенные на песок.
И все же мне не нравится эту история со свадьбой, подумал Холден. Не верю я, что Лоуренс будет ждать, когда же священник соединит их узами брака, чтобы залезть к ней в постель. Он совсем не из тех мужчин. Что же происходит?
Но его размышления прервал сдавленный стон Берты. Холден бросился к ней и увидел, что она сидит на скользких камнях и морщится от боли.
— Ну вот, — пожаловалась Берта, — кажется, я подвернула ногу.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась выстраданной.
— Дайте-ка я посмотрю.
Холден бросился к ней и опустился на колени. Он внимательно осмотрел лодыжку. Она действительно была подвернутой и уже начала распухать и наливаться синевой.
— Мисс Джойнс, нам надо срочно ехать в больницу, — заявил Холден. — Сейчас я вас возьму на руки. Никак не старайтесь помочь мне, вы только сделаете хуже, доверьтесь мне, мисс Джойнс.
Берта кивнула. В ее глазах стояли слезы, но она мужественно переносила боль.
Холден подошел к ней и просунул одну руку под ее колени, а второй обнял за плечи.
— Обхватите руками мою шею.
Он поднял ее как пушинку.
— Вы, вообще, едите, мисс Джойнс? — поинтересовался Холден, стараясь хотя бы шуткой отвлечь ее от боли.
