Рядом с моим домом работает Дом творчества. Дом пионеров по-старому. Его организовали … в декабре 1941 года. Нужны ли комментарии?
Сталину удалось решить мироустроительную задачу, провести первичную селекцию элиты (хотя он так и не смог создать системы ее воспроизводства).
Было создана инфраструктура новой реальности — в виде заводов, фабрик, машинно-тракторных станций, городов с новым жильем и городским транспортом. Ничего этого в Советской России после Гражданской войны не было. Всё оказалось разрушенным. Всё лежало в развалинах. Кругом царило запустение. И всё было создано заново!
Да, жестоко. Но какой была альтернатива? В 2006 г. молодой (1977 г. рождения) историк Михаил Моруков выпустил исследование "Правда ГУЛАГа: из круга первого". На примере конкретных строек он показывает: использование чисто рыночных механизмов делало невозможным реализацию проектов развития на Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке. Даже людей на местах для работ не хватало. И те же "шарашки" конструкторов давали потрясающие результаты.
"На воле невозможно собрать в одной конструкторской группе двух больших инженеров или двух больших ученых: начинают бороться за имя, за славу, за сталинскую премию, обязательно один другого выживет. Поэтому все конструкторские бюро на воле — это бледный кружок вокруг одной яркой головы. А на шарашке? Ни слава, ни деньги никому не грозят…"
Знаете, кто написал эти строки? Александр Солженицын. Книга "В круге первом".
В одном он погрешил против истины: выходя из шарашек, ученые и конструкторы получали и ордена, и деньги, и славу. Александр Чаромский, создав в шарашке авиадизель, в 1942 году был представлении Лаврентием Берия самому Сталину — и тот назначил Чаромского главным конструктором Тушинского моторостроительного. Со всеми полагающимися атрибутами: служебной машиной, дачей, домашней прислугой.
Именно в шарашках — благодаря сложению умов и воль — были достигнуты серьезнейшие научно-технические прорывы. Валентин Глушко — будущий создатель космических двигателей и отец системы "Буран-Энергия" — продемонстрировал чудеса научного творчества именно в "шараге". А затем — собрал все мыслимые и немыслимые премии СССР, вознесся на вершины руководства космической отраслью. Какое странное рабство, не правда ли? Вы почитайте биографию великого двигателиста Бориса Стечкина, прошедшего через "шарагу" и также достигшего всех мыслимых высот в научно-промышленной иерархии СССР. Сколько ему удалось тогда сделать в самые сжатые сроки!
Мне понравилось то, как они с коллегами разработали и построили сверхмощный по тем временам мотор "Коджу" — "Коба Джугашвили". А видели ли вы сегодня, скажем, ядерный реактивный двигатель "Влапу"? Или плазменно-ионный "Дмимед"? Или, например, перспективный ракетный двигатель "Борель"? Или антиграв "Михгор"? Вы вообще видели какой-нибудь перспективный "движок", созданный благодаря государству в этой самой "новой России"?
Зато я видел то, что гораздо хуже любой "шараги". Смертельную тоску в глазах генерального конструктора корабля "Буран" Глеба Евгеньевича Лозино-Лозинского, дворянина по происхождению и сталиниста по убеждениям. Будучи у него в гостях в 1999-м, Максим Калашников видел, как этот могучий ум бессильно бьется в тенетах "новой Расеи", будучи не в силах воплотить великие замыслы. Например, проект многоразовой авиакосмической системы. Проекты новых силовых космических установок. Лозино-Лозинский пережил гибель программы "Буран—Энергия", которая на самом деле обеспечивала колоссальный технологический рывок всей отечественной промышленности, двигала вперед компьютерную технику страны, делала привычным применение "цифры" в проектировании. Господи, сколько же этот могучий ум мог бы дать стране, если бы ему обеспечили в 90-е годы такие же условия для реализации, как в СССР 1976-1989 гг.? По-моему, это страшнее любой шарашки.
И еще: в 2006-м один из тех, кто пытался создать технопарк в Петергофе, с грустью говорил: ах, в тех шарагах что-то было. Ибо работа шла споро. А то наши нынешние конструкторы и ученые только и знают, что лаяться и собачиться между собою, выясняя, кто из них круче.
