Николай Коньков СЕКВЕСТР ВСЕМУ Президент всё разъяснит министрам
ПРЕЗИДЕНТ Российской Федерации будет лично представлять своё бюджетное послание на 2010 год президиуму правительства (премьер + 15 ключевых министров). Ожидается, что это событие произойдёт в конце мая - начале июня, после встречи Дмитрия Медведева с Бараком Обамой. При этом судьба "большого" Федерального послания остается неопределенной - "ввиду глобального финансово-экономического кризиса". Первое (оно же пока последнее) "медведевское" федеральное послание было оглашено еще 5 ноября прошлого года, и теперь преемнику Путина в этом отношении можно не торопиться.
Впрочем, федеральное и бюджетное послание - два совершенно разных жанра. Первое давно воспринимается как политическая презентация, наполненная благими пожеланиями. А вот второе до недавнего времени было сугубо рабочим документом, по большому счету, определявшим, какие из этих пожеланий будут обеспечиваться финансовыми ресурсами в первую очередь, какие - во вторую, а какие - не будут вообще.
Стоит заметить, что бюджетное финансирование какого-либо проекта (благого пожелания) в современных российских условиях никогда не гарантировало его исполнения, зато отсутствие такого финансирования всегда и стопроцентно означало: ничего сделано не будет…
То есть до сих пор, условно говоря, телега ставилась впереди лошади. И если сейчас случится так, что бюджетное послание будет предварять федеральное, а не наоборот, то это будет означать по-настоящему серьёзный сдвиг в российской философии власти. А вот положительный или отрицательный - на этот счёт могут быть разные мнения.
Конечно, с формальной точки зрения, прежде чем начинать любую работу, надо определиться с приоритетами: кто, что, когда и как должен сделать. Федеральное президентское послание, по идее, и должно было расставлять такие социально-политические приоритеты в масштабе всей страны. Но - положа руку на сердце, признаемся - не расставляло. Какие-то отдельные моменты этих посланий, наподобие национальных проектов или "материнского капитала", конечно, принимались к исполнению (см. выше), но в целом они "руководством к действию" никогда не служили, их содержание широко не обсуждалось, исправления и дополнения "снизу" не вносились, а вопрос о соответствии федеральных посланий бюджетным не ставился даже на уровне парламента и правительства - из уважения к авторитету президентской власти, скажем так.
Теперь, когда цифры будут предшествовать словам, а не наоборот, "степени свободы" для действующего президента неизбежно сокращаются. Да и сам факт того, что у главы государства появилась необходимость "способствовать разъяснению отдельных позиций" и "придавать более весомый уровень" собственному бюджетному посланию - пусть даже на уровне узкого круга высших чиновников - свидетельствует о некотором размывании принципа единоначалия (пусть даже в форме пресловутого дуумвирата-"тандемократии") на самом верху российской "властной вертикали".
Если задуматься о возможных причинах подобного процесса, то они вряд ли сводятся к какому-то критическому уменьшению финансовых и силовых ресурсов Кремля, на что изо всех сил намекают и зарубежные масс-медиа, и отечественная "либеральная оппозиция". За перипетиями судьбы Стабфонда и золото-валютных ресурсов Центробанка все как-то позабыли о целой коллекции чудес, наподобие внебюджетных президентских фондов, величина которых при Ельцине, например, была сопоставима с размером всего федерального бюджета. Или о столь же чудесном феномене Примакова, спасшего Россию после августовского дефолта 1998 года.
ТОГДА, если верить утверждениям некоторых в достаточной степени информированных и авторитетных людей, вся "цена вопроса", включая северный завоз и прочие проблемы неожиданной и внезапной русской зимы, составляла около 3 млрд. долл. И у "крестного отца" Газпрома Виктора Степановича Черномырдина, претендовавшего на возвращение в премьерское кресло, такой суммы на такие цели в его якобы миллиардерских загашниках не нашлось. А у тонкого арабиста Евгения Максимовича Примакова - неожиданно нашлось. Иначе нам придётся предположить, что Евгений Максимович способен накормить пятью хлебами пять тысяч человек, а это, при всём глубочайшем уважении к нему, мало похоже на правду…
