Когда через два месяца франкистский генерал Варела, взяв город, устроил парад в честь героев крепости, полковник Москардо отрапортовал ему фразой "Sin novedad en el Alcazar".
"В Алькасаре ничего нового," — полковник сказал тогда истинную правду. Перед лицом смерти новым мало что становится. Вообще мало что остается стоящим духовного внимания.
Не остается богов: они слишком бедны верой, чтобы принять людей всерьез. Не остается друзей: они всегда живут вчерашними радостями. Не остается знания: тут все и так понятно. Нет и детей: это паралельные вселенные, на которые ты не можешь повлиять ни на йоту. Нет ни Родины, ни морали, ни эстетики: в их контекст летописцы впишут героя позднее — или не впишут. Герой не то, чтобы совсем не обращает на них внимания… Просто он знает, что они — это они, а он — это он. Герой предоставляет любви и тоске быть самим по себе.
Люди, история, идеи, — всё это лишь декорации для трех главных участников действа: одинокого (как каждый из нас, в сущности) героя, его подвига и его ухода. Что тут может быть "нового"? Время остановилось, событий не стало, и даже сам генерал Варела был уже какой-то иллюзией.
Если теперь всё это перевести на себя, то, по здравом размышлении, начинаешь расставлять приоритеты. Нужен ли мне этот новый телевизор Full HD с нехилой диагональю, если завтра — или хотя бы и через сто лет — мне предстоит последний разговор с сыном по телефону? А тебе? Стоит ли тебе горевать о сорвавшейся сделке и неоплаченном кредите, если ты сегодня уже крестил двух младенцев, а к вечеру отпоешь еще десяток кадетов? И какая малость, какая безделушка, возвещающая о Прекрасном, в нашей жизни станет "ритуальным нетронутым"? В Алькасаре, к примеру, таким был единственный племенной жеребец, которого миновала участь быть съеденным голодными осажденными, в отличие от остальных 176 лошадей. Его бы сохранили, будем уверены, даже если б полковнику пришлось бы жрать собственную ногу.
Вот ведь странно: эти герои, не от мира сего, сами уже почти и не люди, дают пример остальным, как нужно оставаться человеком. Ты живешь тихо и мелко, у тебя даже кризис проходит обыденно. Но так будет не всегда. Ты — умрешь, а значит, ты тоже можешь стать героем. Для этого нужен лишь подвиг.
Подвиг — это просто, на самом деле. Нужно смочь там, где твердо знаешь, что никогда не выдюжишь. Ты идешь вперед, тебя жмет к земле, ты уже падаешь, ты уже на карачках, в грязи и дерьме, ты почти сдался, ты и не веришь больше, и тут… — тут вдруг ты встаешь и идешь дальше. Обычно в этот момент умирают, но это не главное.
Ну, и кому это нужно? Да никому. Для появления героя нет ни единого основания. Здесь не работают даже такие двигатели, как страх или тщеславие. И любовь ничего не значит. И вера. Есть лишь какая-то внутренняя потребность в стойкости и почти неосознанная тяга к величию человеческого духа. То самое, что кто-то называет волей.
А кому нужна, эта колонка? Никому. Но она будет выходить, даже если в стране исчезнет бумага.
…Сейчас ночь. Все родные спят. Мы со смертью беседуем тихо и статно. В какой-то момент она наклоняется слишком близко, и я вздрагиваю всем телом, словно от звука захлопнутой сквозняком двери. Она спрашивает: "Что же ты делаешь, глупый?" А я отвечаю: "Я становлюсь человеком".
Михаил Делягин БЫК ПРЫГНУЛ Известный экономист отвечает на вопросы «Завтра»
"ЗАВТРА". Михаил Геннадиевич, что год грядущий нам готовит? Вопреки предсказаниям правительственных синоптиков, ураган глобального финансово-экономического кризиса, затронул и Россию. Затронул вовсе не "по касательной", а всерьёз и надолго. Что вы можете сказать о причинах и динамике происходящих событий?
Михаил ДЕЛЯГИН. Сейчас уже никто не примет всерьёз заявления государственых чиновников разной степени безответственности, которые еще совсем недавно агрессивно настаивали на том, что это "ипотечный американский", а не "глобальный финансовый" кризис, что в России никакого кризиса нет и не будет. Потом кризис пытались попросту замолчать, не допуская никакого упоминания о нём, а сегодня когда миллионы людей ощутили его грозное дыхание на собственной шкуре, пытаются возглавить "борьбу с кризисом", подразумевая под этим банальный "распил" государственных резервов.
